250

РУССКАЯ живопись.

глубоко презираемой въ наше время или „великосв%тской" живо-

писи, давшей однако•же въ свое время, когда .свьть• и художники были

въ боке т±сномъ единен1и, не мало превосходныхъ мастеровъ. Трудно найти

что-либо 60ЈЊе подходящее для „украшен!я• ст%нъ изящныхъ, со вкусомъ

меблированныхъ комнатъ,—нежели Бразовск{я картины и портреты.

изъ его произведен1й является отличнымъ кускомъ живописи, приготовленнымъ

съ изумительнымъ знан1емъ художественной гастроном1и. Если картины Браза

и не затрогиваютъ души и сердца зрителя, то, во всякомъ случа%, н%жно

ласкаютъ глазъ, доставляютъ не особенАо глубокое, но настоящее

Особенно Бразъ могъ бы выдвинуться на портретахъ, если-бы Еамые, кто

рождены быть его закащиками—все наше блестящее, нарядное высшее обще-

ство — не отвыкли настолько отъ всякаго вкуса, что предпочитали ему та-

кихъ „художниковъ•, какъ Богдановъ - Александровск1й, Штем-

бергъ и т. п.

Не вполн± русскимъ представляется и Малявинъ, не смотря на то, что

онъ всегда черпаетъ свои сюжеты изъ русскаго народнаго быта. Чисто русское

въ немъ лишь то ухарство, съ которымъ онъ

относится кь своему д%лу, та н%сколько циничная небрежность и непроду-

манность, съ которой онъ щеголяетъ передъ публикой своимъ колоссальнымъ

дарован1емъ. Однако все это черты. не на самый характеръ

его живописи. по внутреннему характеру живописи онъ стоить гораздо ближе

кь Бенару и кь Цорну, нежели кь С%рову и Апину. В%роятно, эта зависи-

мость отъ Запада и упрочила его усп%хъ на международныхъ выставкахъ.

Итальянцы и французы любовались этимъ на грубый и шумный,

варварск1й ладь тонкихъ и элегантныхъ симфон[й современныхъ европейскихъ

колористовъ. Въ этомъ кроется для нихъ острая прелесть, близкая, в%роятно,

кь тому очарован1ю, которое должны были испытывать пресыщенные римляне

при вид% варваровъ развратившихся высшей культурой.

Судьба Малявина совершенно фантастическая. Этотъ русск1й Бенаръ,

запугавш1й своими чрезм%рно звучными фанфарами профессоровъ и

петербургскую публику, когда-то ходиль въ ряс•Ь, быль послушникомъ на

Авон%. Какая огромная сила должна была быть въ этомъ чтобъ

у“ровать въ дарован1е, за тридевять земель, уже взрослымъ

им%ющему мало общаго съ монашествомъ, какая

сила, чтобъ не употребить свой талантъ на хотя-бы въ дув

Васнецова, но окончательно бросить le froc аих orties и бодро, смло, дерзко

пойти по стопамъ своего учителя—автора Бурлаковъ• и „Не ждали“. Еще

большую силу обнаружилъ онъ въ томъ, что. сд%лавъ въ этомъ

н%сколько прекрасннхъ опытовъ, онъ реко повернулъ въ сторону, страстно

увлекся новыми вдругъ распрощался съ коснымъ реализмомъ и все-

цЬло отдался чисто живописнымъ задачамъ.

Малявинъ находится еще въ самомъ начал% своей и потому

говорить о немъ слишкомъ рано. Можно, однако, предположить, что этого герку-

леса живописи ожидаетъ въ будущемъ не мало славныхъ подвиговъ. Теперь,

посл% того что онъ покинулъ сбивавшую его съ толку юный ху-

дожникъ, невольно реагируя противь отсталыхъ требованјй, возносился слиш-

комь далеко, дерзалъ слишкомъ много, теперь, посл% того что онъ вкусилъ

высшихъ почестей на запад%, окончательно ув±ровалъ въ себя и, вполк обез-

печенный, можетъ бросить посторонн1я заботы, теперь только отъ Мштя-

вина и можно ожидать настоящихъ, задушевныхъ словъ, вполнњ искренней,

вполн%самостоятельной д%ятельности. Въ данную минуту онъ удалился въ ти-