своей славы, пробивавшимися сквозь развалины, точно огонекъ погре-
бальной лампады, по въ в±ковъ на
могил± римской д±вы, дочери великаго оратора. Латынь была и для
прочихъ народовъ запада языкомъ церкви и школы, и зако-
новь; во внгЬ церкви и монастыря, внгь суда, они давали
волю полету чувства и на азык±, на новыхъ
тахъ. Для итадынцевъ же латынь была азывомъ ихъ отцовъ, на во-
торомъ повел±вали всему Mipy; ови говорили на немъ свободн•ће,
лучше понимали и считали единственвыиъ азыкомъ достойнымъ того,
чтобы дов±рить ему мысли мудрецовъ, xh8Hia городовъ, художествен-
вую обработку. Она надгЬялись какъ-нибудь возстановить его npezgia
права и достоинство. Поэтому, когда дру1Је народы начинали склады-
вать разсказъ или выражать чувства на новыхъ
итиьянцы дьали и то, и другое по латыни. У насъ тоже
существовали легенды о владычеств•ь варваровъ и угнетавшихъ насъ
но безформенные слгЬды примитивной итальянской дегенды
о Вадьтер± Аквитанскомъ или о kaparh Великомъ преобразованы до
неузнаваемости въ хроникећ Новадезскаго монастыри: пытались продол-
жить ц%пь античныхъ миеовъ, просв±чивавшихъ СЕВОЗЬ тумань весен-
вихъ роватыхъ сумерекъ, окрашенныхъ посл•Ьдниии лучами солнца,
заходащаго за сказочныя вершины этруссвихъ и дативскихъ холмовъ.
Но лишь слабый отголосокъ т±хъ таинственныхъ п±сенъ, воторыии
нимфы оглашали гроты Фьезоле, Кьюзи и Вольтерры, прозвучалъ чуть
слышно въ „Ninfale fesolano" и „Ameto" Боккаччо и въ новеддахъ
Доменико да Прато. прерывистый сгЬдъ Т'Ьхъ присказокъ , про
Трою, Фьезоле и Римъ", воторын твердили флорентинки на своихъ по-
сид±дкахъ, сохранился въ хроникахъ Малеснини и Видлани; а въ хро-
никахъ Кобелли B0B'bcTB0BaHie о судьбахъ потомства тЬхъ римлянъ,
которые основали Форли, пере“шано съ равсвазами о подвигахъ но-
выхъ властителей, готовь и лонгобардовъ. Однако Малесиини утверж-
даетъ, что заимствовалъ свой прелестный разсказъ изъ какихъ-то древ-
нихъ рукописей, видгЬнныхъ имъ въ дом“) одного римскаго дворянина,
Кобелли ссылаетса на ввиги какого-то стараго равеннскаго
хронивера; а Римъ и Равенна—два классическихъ имиераторскихъ го-
удав На латинскихъ же хроникъ двухъ римскихъ городовъ,
Аввилеи и сложилась иоэма объ АттилеЬ и его
антагонистахъ, Джано и Фиресто, пересказанная въ XIY в. француз-
скими стихами болонца Николо Казода, въ ХУ в.—народной
ской прозой, въ XVI в.—изящной итальянской прозой
Барбьери и въ октавахъ другими писателями. Это вовсе не единичный