— 96 —

тархъ, Ксенофонтъ и друг. Нам±ревался ли нашь

переводчикъ перевести Аристофана, эти

удивительныя греческой словесности,

бол1;е всего съ частною и общественною

грековъ, раны и язвы обще-

ства, эти насмћшливыя и ядовитыя но

исполненныя той высокой морали, которая дается

то.љко не гоняющимся за нею и, повиди-

неизвжстно. Знаемъ

МОМУ, В%ЧНО

только, что Мартыновъ обожалъ Аристофана и очень

любилъ говорить о его придавая имъ глу-

бокое и серьезное Мы думаемъ, что труд-

ности языка Аристофанова также не могли устра-

шить нашего переводчика, знавшаго от%нки даже

м1;стныхъ греческихъ Въ большой тетради,

сохранившейся вмћстћсъдругими его бумагами , подъ

«Всячина; свое и чужое; словесность»,

находятся б%глыя зам#лки Мартынова о Сер—

вантес±, Шекспир±, Петрарк±. ApiocTt„ Мольерћ и о

многихъ другихъ. Тутъ же мы находимъ слТ,дующую

маленькую 3a.MtTkY объ «Дерзость

Аристофана, которая не щадить никого: ни народа,

ни демагоговъ, ни градоначальниковъ, ни ФИЛОСО-

ФОВЪ, ни поэтовъ, можетъ изъясниться постановле-

HieMb аеинскимъ : не запрещать никому говорить.

Сатира же аристоФанова понятна по порч± обще-

ственныхъ нравовъ. Можно ли было не казнить того,

что достойно Аристофанъ и казнить, какъ

жрецъ бичуемаго народа. Св. Иоаннъ Злато-

устъ, отецъ церкви, находилъ

заниматься Аристофаномъ, безъ вреда