бдести рыцаря съ поэта. Любовь въ литературВ

домна была, вонечно, сказаться въ въ старымъ на-

товиьнымъ поэмамъ, азыкъ которыхъ болгЬе доступенъ дла жи-

телей горной сохранившихъ въ своихъ

обычаахъ, нравахъ и говорђ больше чертъ древности, чЪмъ дру-

ria Аста Въ старыхъ насдђдственныхъ архивахъ

обладателей замковъ Гогенъ-Эмсовъ и затђрялись рукописи о Ни-

бечнгахъ, посл± того вавъ рыцарство нача.ло терать свое перво-

начиьное когда поэтичесвое творчество пошло другимъ

путемъ когда старый азывъ потердлъ свою прежнюю

11одъ защитой неприступныхъ

прелесть и удобопонятность.

горъ, охранаемыд мрачными стЬнами замка, рувописи повоились

зВсь въ Ц'Ьлыхъ ЙЕОВЪ до половины XVIII ст. 1).

Поиытви древнихъ памятниковъ мы видђли уже

въ ХУП ст., но это были aueHia случайныа, не значи-

хелъныхъ nocrjcTBii. Р'Ьшитељный усшЬхъ въ этомъ ды

свазанъ съ именемъ Панна Якова Боджера, профессора швей-

цврсвой въ ЦюрихгЬ. 38H8Tia навели его на

елАдъ старыхъ литературныхъ намеки на воторыа,

кавъ мы вихЬди, встрђчаютса изрЫва у его предшественнивовъ.

Бодмеръ, вавъ историвъ и въ тоже время поэтъ, хота и без-

дарный, долженъ быль глубже интересоваться подобными памят-

нивами. много чертъ дре-

вне-н%мецваго азыва, облегчилъ ему доступъ въ нимъ. Его эсте-

B0B31ABia, отъ господствовавшихъ тогда

ШЕОЛЫ лейпцигсваго ученаго, ГотшеДа, не помгђшали

ему найти художественную врасоту въ не вхо-

давшихъ въ вругъ одобренныхъ тогдашней педанти-

чесвой эстетивой. Онъ быль повлоннивомъ Мильтона, ApiocTa

и Тассо и въ тоже врема находилъ особую наивную прелесть

въ пђснахъ среднейвовыхъ миннезенгеровъ, вавъ онъ вообще

называлъ старыхъ лиривовъ. Помимо историчесвихъ и эстети-

чивихъ Бодмерь, повидимому, интересовался сред-

) А. Schott, Geschichte des Nibelungenliedes. Deutsche Vier-

tdjahr„chrift 1843, П, 174—242.