234 —

вахъ и продолжаетъ прежнюю борьбу своимъ огненнымъ

перомъ, чертя картиновъ лагерныхъ, пере-

плетая новое со старымъ, простой народъ, враговъ, шдях-

ту, трагическое съ забавнымъ. Эти образы видВннаго

представляли не въ эпическомъ родВ, въ

нихъ звучитъ боевая труба Тиртея. Не имВя иного спо-

соба поэтъ дмствуетъ перомъ какъ стальнымъ

копьемъ: «Дамъ перо детучее, ты ляшеновъ когда

его найдешь, войдешь въ нашь союзъ, оно пригодится

ВМ'Ьсто копья» о грахЬ Кракуса»).

романтизмъ можно назвать

въ жизни послеЬ долгой среди

совершенно новыхъ жизни. У всжъ ПОДЬСЕИХЪ

романтиковъ, романтизмъ представляетъ совокупность

двухъ апоееоза прошедшаго, недавно почившаго

въ могид•ь, и о будущемъ, иными сло-

вами, въ немъ возник.ди почти одновременно, и взаимно

себя доподняютъ—эпосъ старошдяхетстй и

Таковы были ра мысли. Подь явился

в±рнымъ сыномъ романтизма — въ обоихъ направде-

Hiaxb. Скажемъ сперва о первомъ. Конечно, не заслу-

живаетъ тотъ народъ, который не ц•ьнитъ

своей но во всемъ необходима изв'Ьстная мыа,

а въ исторји в±рн'Ье всего—правда, стало быть, дфдомъ

историка должно быть YB,a3aHie не на одну только сдав-

ную сторону прошедшаго, но и на его недостатки, ошибЕИ

и пропуски. Между Ммъ, сами даже историки подьскЈе

часто 1#шатъ 3a6BeHieMb этого дравида, по крайней

M'hph, историки. Даже у Шайнохи, въ одномъ

изъ его историческихъ этюдовъ, находимъ сдгђдующее

разящее некритицизмомъ, что

индифферентизмъ вреденъ, такъ кань рувоводимый имъ

авторъ не воспламеняется дюбовью кь историческимъ

не увлекается ихъ славою, не заботится о

о высокихъ $лъ и («Разборъ

ист. Богдана Хмельницкаго Костомарова», У. 12). Это

значить, въ иныхъ сдовахъ, что вто жедаетъ быть на-