244

При ведичайшемъ тадантЬ невозможно удовлетво-

рительное той батальной картины, которая

на табакерки ксендза Робака

въ «ПанВ Тадеушь, люди кань мухи, а импера-

торъ Наполеонъ — величиной съ небольшаго жучка.

Самый талантъ не въ силахъ заключить въ

н%сколько стиховъ шумъ литовскихъ боровъ, мрачную

тоску, йющую съ бодотъ ПолТсья, или ширь необозримыхъ

пространствъ степныхъ. Только легкость и игривость стиха

спасаетъ которыя въ сущности представляють

одну номенклатуру, похожи на инвентарь. Эти эмали-

рованњтя картинки вышли такъ хорошо спаянными, что

между ними нгЬтъ никакихъ скважинъ и всев одинаково

красивы, такъ что.глазу нё-нач'Вмъ особенно остановиться.

Поля, въ совокупности его, можно еще срав-

нить съ выпуклымъ стекломъ, преломляющимъ солнечные

лучи, оптичесМ центръ котораго находится не въ стекдгь

а г$ то въ пространствВ, противь стороны обращенной кь

солнцу, —вън'Ькихъ отдаленныхъ въ полу- сло-

вахъ, которыми затрогивается нгьчто недосказанное—вели-

кое. 3$сь поэтъ уже не представляется обломкомъ, уцеВл'Ьв-

шимъ отъ кораблекрушетя; HacTpoeHie его онъ

с$лался и веселеЬе, находится въ такомъ же

счастливомъ какимъ отличалась лучшая пора

его жизни, когда онъ писалъ: «Хотя неровенъ жизни путь,

но есть, ей богу, люди недурные». То была пора женитьбы

его съ Ольшевской (1837), трехл%тняго пребы-

въ Каденшф (1837—1840 гг.), отстройки замка

Кмитовъ въ ЛискВ, знакомства и съ kcaBepieMb

Красицкимъ, и, наконецъ, въ собственномъ домеЬ,

въ деревнеВ MapiaMOJ'h, въ Мцкомъ окруть (1840 г.).

И дичныя обстоятельства приняли въ то время бла-

гополучный обороть и общественное HacTpoeHie поэта

стало лучше, онъ соглашался, что можно и веселиться

«теперь когда опять есть кому П'ћть и васъ вижу

я въ согласьи». Эта перемћа произошла

постепенно и безъ особыхъ вневшнихъ поводовъ. Поэтъ