246

такъ, что, пожалуй, ничего не оставалось и желать. ВсгЬ

безъ восхищались гармонической музыкой поэта,

который въ этой музык'Ь плескался, какъ рыбка, плывя

поверхъ жизни, почти невыая о томъ, что творилось

въ

Эту совершенно неожиданно прервалъ страш-

ный скрежетъ галифскихъ 1846 года. Голая

$йствительность предстала мечтателямъ и сказала имъ

то, что черный херувимъ, въ 27 Дантова «ада»

говорить Гиду де Монтефельтро: tu поп pensai ch'io lo-

gico fossi (а ты не думалъ, что и я догиченъ). Разорен-

ный, раненндй, больной и душевно, поэтъ

засаженный въ тюрьму, въ кармелитскомъ монастыр'Ь

во Львой, повторялъ съ Гёте: «кто хд'Ьба не вкушадъ

въ слезахъ, безсонныхъ кто ночей на дожгђ не пропда-

кадь и въ узахъ кь помощи небесной не взывадъ, тотъ

не познадъ Тебя о, Боже Это

под±йствовало на весь умственный складъ поэта: демо-

кратизмъ, у него бојње въ голой, въ

серд$, улетучился, а осталась безусловная привязан-

ность кь въ которой онъ съ порь и

сталь видКь единственную опору, якорь и за

которую онъ ухватился руками.

Въ 1846 г., Подь, находясь подъ Крос-

номъ, въ своего Тржицескаго, откуда

собирался во Львовъ, подвергся вооружен-

ныхъ крестьянъ. Вещи его были разграблены, часть

рукописей пропала, жена его была избита до крови,

когда попыталась защитить мужа. Самого поэта при-

вязали въ дереву и уже душили, такъ, что онъ едва

смерти. того, его на доставили

въ Ясло, а оттуда во Львовъ, онъ и просид±дъ въ

въ тюрьм'Ь до 1юдя. Раненый и больной, онъ постра-