21 —
момъ Сь згимъ характеромъ, при живомъ
MaTepiUQMb съ чисто нардныии пойрьями, остися Трпет-
викъ навсегда, чтиъ объясншгся pa3B006pagie состава,
въ прийть, и въ нашихъ сда-
вянсквхъ Трепетникахъ. Наковецъ, то въ объеА,
которое мы наблюдаемъ въ греческихъ и славянскихъ Трепет-
никахъ, между собой, находить себ% MHcHeHie въ той отры-
вочности и подвижности памятника, которыя мы
уже наблюдши въ другихъ гадательныхъ памятнивахъ 1).
Обратимся кь диьв%йшему анализу грекжкаго Трепет-
нива. I'uaHia его во отд•ььнымъ рубрикамъ пудггаваяютя •
уже довольно развитыми въ Мепмподовомъ текст% сравни-
тельно съ Герытвымъ: вь первомъ видииъ ббљшую, нежен
во второмъ, детальноть въ самыхъ прим'Ьтахъ, а также и
бољшую разносторонность въ этихъ Тогда
вакъ Гермесъ ограничивется всего 40 меЬстаии челов•Ьческаго
тип, зудъ ни трепеть которыхъ инеть в%щее
Мепмподъ насчитывать ихъ до 180; тогда вакъ Гермесъ
Трисмегисть въ значительномъ бољшинсгв•Ь случаевъ удовле-
творается тољко общимъ YkagaHieMb на то, что та или другая
ири"та «добро кажеть» или «зло кажеть», и иногда только
раздичаеть дая «свободнаго» и «раба»
Меламподъ, помимо этого, довольно иосйдовательно при ка-
ждоиъ указываеть на 3HageHie не тодько ди
«раба», но и џя «дТвушви» и «вдовы» (тсар0“ф, iipq), часто
приводить такжеџя «богатаго» и «б%днаго», «воина» и
1) Си. „Гадатя по пситирии, стр. 67. По именно въ „Тре-
петниваиъд эту черту подвижности, неустойчнвости, отм±тил уже FleiscEf
ва ocH0BBHiH своихъ набхюдејй надъ пточкыхи текстами памятника (Ве•
richte Hnig!. Sdchsisch. Gueilsch. da• W"senschaften, 1840, S. 249).