21 —

момъ Сь згимъ характеромъ, при живомъ

MaTepiUQMb съ чисто нардныии пойрьями, остися Трпет-

викъ навсегда, чтиъ объясншгся pa3B006pagie состава,

въ прийть, и въ нашихъ сда-

вянсквхъ Трепетникахъ. Наковецъ, то въ объеА,

которое мы наблюдаемъ въ греческихъ и славянскихъ Трепет-

никахъ, между собой, находить себ% MHcHeHie въ той отры-

вочности и подвижности памятника, которыя мы

уже наблюдши въ другихъ гадательныхъ памятнивахъ 1).

Обратимся кь диьв%йшему анализу грекжкаго Трепет-

нива. I'uaHia его во отд•ььнымъ рубрикамъ пудггаваяютя •

уже довольно развитыми въ Мепмподовомъ текст% сравни-

тельно съ Герытвымъ: вь первомъ видииъ ббљшую, нежен

во второмъ, детальноть въ самыхъ прим'Ьтахъ, а также и

бољшую разносторонность въ этихъ Тогда

вакъ Гермесъ ограничивется всего 40 меЬстаии челов•Ьческаго

тип, зудъ ни трепеть которыхъ инеть в%щее

Мепмподъ насчитывать ихъ до 180; тогда вакъ Гермесъ

Трисмегисть въ значительномъ бољшинсгв•Ь случаевъ удовле-

творается тољко общимъ YkagaHieMb на то, что та или другая

ири"та «добро кажеть» или «зло кажеть», и иногда только

раздичаеть дая «свободнаго» и «раба»

Меламподъ, помимо этого, довольно иосйдовательно при ка-

ждоиъ указываеть на 3HageHie не тодько ди

«раба», но и џя «дТвушви» и «вдовы» (тсар0“ф, iipq), часто

приводить такжеџя «богатаго» и «б%днаго», «воина» и

1) Си. „Гадатя по пситирии, стр. 67. По именно въ „Тре-

петниваиъд эту черту подвижности, неустойчнвости, отм±тил уже FleiscEf

ва ocH0BBHiH своихъ набхюдејй надъ пточкыхи текстами памятника (Ве•

richte Hnig!. Sdchsisch. Gueilsch. da• W"senschaften, 1840, S. 249).