чать, потому что ов±, Мшаясь съ признакаиа ве-

древности, иона вив явиться по м±ст-

наго удерживавшаго вхъ доле, ч•Ьмъ удер-

живала или случаИно, какъ случайно

остались черты древноств языка и въ ва-

швхъ нын%швихъ церковвыхъ книгахъ, несмотря на

общее ихъ языка. Нелыя ори атомъ не

обратить на черты сходства н%которыхъ

частей текста съ Русскимъ болВе позднимъ qTBHieMb,

отличныхъ отъ Русскаго древнНшаго, какъ

выше было показано. Едва ли можно думать, что

ато болте позднее Русское qTeaie явилось гь с.а%д-

CTBie спискогь такого рода, каковы разсматри-

ваеиые отрывки. Вроятнте, кажется,

что отъ древвяго въ глаголиче-

скихъ отрывкахъ, явились въ его изм%не-

HiB, допушевныхъ въ T8kie совска, которые одина-

ково бьии доступны в Руссквмъ и Чехамъ.

Изъ всего этого можно заключить, что на Праж-

Ckie отрывки нельзя гляд±ть, какъ на

образчики глагольскаго письма очень древвяго.

Выводъ втоть подтверждается самими особенно-

стямв письма. Доказывать древность письма разсма-

трвваеиыхъ отрывковъ дурнымъ ихъ почеркомъ ни-

сколько нельзя: дурной ихъ почеркъ есть просто

небрежности аиста или даже его неум%нья

писать красиво. Еслибы писецъ знал свое дьо, овь