ворней авиютса во множестй слова не-корни, образованныа

ивъ рввныхъ корней, слова опрефенныа формиьно. Въ та-

вонь обравованномъ сдой сначыа всђ части одинавово важны

для опредьителности его но одна часть

хЬхаетса главною, оствхьныа сохраняють ТОПЕО придаточное

BHueHie. Кь одному и тому же главному воро прибавлаютса

различные придаточные корни, вавъ частицы опред%хитељныа,

ивъ иены, смысл, выражаемый главниъ

ворнемъ, въ нераздЬьныа слова съ Вии сло-

вами, которыа опредЬаютъ. Съ этой поры въ авыв•ђ авиетса

проивводителность, столь же равнообразнаа, свољво и сидьнаа.

Унь народа перестаетъ нуждатьса въ средствахь џа

оМнвовъ своихъ и саиъ развиваетса съ

выразитехьности азыва.

Необходимаа принадлежность выразительности явыва въ

этомъ новомъ есть onneHie равныхъ разрядовъ

словъ—частей рвчи, и вм%стђ съ Амь изм%наемость большей

части словъ, отдььнва џя каждаго разрада. Явиютса NOBia

трехъ родовъ, степеней cpaBHeHia, трехъ чи-

сел, трехъ дицъ, трехъ главныхъ падевей, трехъ виоговъ,

трехъ видовъ, трехъ гпвныхъ временъ, трехъ гпвыыхъ фориъ

новь и т. п.

И мио по малу все, что моно жить въ авыв•Ь подъ усмо-

BiaME опредђхенной формы, все оживиетс.а и подчи-

— и народъ, впошђ сочувствуа фор-

нежное этимъ yci0BiHMb,

мальвой стройности авыва своего, боитс.а нарушить ее, бере-

веть ее, какь сватыню.

Разумное начал вовобпдыо въ авыкЬ, на свольво могло

выразитьса строгостью формъ,—и нивхо не ослабило начыа

поэтичесваго, а только 'придио ему Какь

во всемъ, такъ и въ азыМ поэтическое топко тогда становится

художественнымъ, когда подчинаетса завону разума. Только на

этого авыкъ дыетса художественнымъ вы-

pazeHieMb мысли народа. Художественность азыка видна тогда

не тољво въ красой языка внутренней — въ прекрасно пра-