— 26 —

Заключенный въ- монастырь Максимъ Грекљ и йъ заточент

продолжалъ поучать обращавшпхся кь ниму лишь. А пхъ было

не мало среди православпыхъ и они цросили ученаго старца,

чтобы онъ «на добрый навелъ совеЬтъ, неразумће прело;килъ

на разумъ п Томящуюся мысль и умъ,

въ глубину сомн%ЕЙя, добР'Ь успокоило.

kyp6ckin съ гордостћю называчъ себя ученикомъ «Максима

многострадальнаго п отца». Отсюда становится совер-

шеннно понятнымъ то которое характеризуетъ его

литературную д'ђятельность. Уже въ Москв'1; онъ могъ стать че-

ловј;комъ «злоб1;снаго претыка[йя», какъ выражался Ивань 1V

про людей, недовольныхъ современными порядками. Въ молодости

возбужденное, это «претыкате» могло только усиливаться и

возрастать съ TeqeHieMb времеии. Обстоятельства только благо-

пр1ятствовали. Чаще и чаще стали раздаваться голоса ПРОТИВЬ

того, что было оплотомъ для книжниковъ и людей невгЬжествен-

ныхъ, противь «Появилось нын•Ь yqeHie и MH0Tie по-

хваляютъ нын'Ьпшее такъ разсказывали Зиновпо Отен-

скому кь нему монахи, «иотому что это от-

крыто, а отеческое закрыто, п того ради 'чптать отече-

ское ученће неполезно; нын'Ьшпее говорить, йто въ •оте-

ческомъ есть и а Василт Вели--

kin въ своев книгеЬ заирещаетъ с.тЬдовать челов'Ьческому пре-

Недостаточно было, для еретическихъ и

толковъ, соборныхъ оиред'ЬЈ101й0; дабы «смута и ересь въ Miprh

-больше не была», «томящаяся мысль п умъ, виад-

въ глубину c0MH'hHiH», требовали разумнаго «А

его могло дать только 3HaHie внрьшнпхъ», на что указывалъ и

Максимъ Грекъ.

Если такъ, то наУь станетъ совершенно ионятна наивная жа-

зоба боярина того времени, принимающагося за ne06bitlIlblii для

него трудъ «писателя». Како началу коснуся, разума ншцетою

объяту ми сущу, ниже риторски навыкшу, ни Фплосо«йп учену

когда, виже паки прочетшу», говорить онъ жалуясь

на свое нейжество. Бояринъ этотъ, родственникъ Курб-

скаго, Тучковъ «свт;тлое окоп, по наивному

:йтоииси, «въ царскихъ домахъ живыП и мягкая нося и подру-