-8-

нихъ благъ и средствъ для этой выраждающейея, теряющей

и способность и искренно пользоваться ими, без-

страстной и не в±рящей въ свои идеалы личности, рядомъ съ

одно на другое все бол±е и бол%е слож-

ныхъ для ея хилаго и бл±днаго суще-

— съ другой. Вотъ скорбная картина современнаго

Запада конца XIX в%ка, картина того Mipa, изъ котораго все

живоносная «душа убываетъ», и въ которомъ че-

ловеку, такъ недавно еще кичившемуся своимъ 3BaHieMb сына

девлтнадцатаго вгЕка, становится и жутко и теЕсно, становится

«и жить скучно, и умирать страшно», по выражению нашего

поэта. Совершенно подобную картину рисуетъ намъ ученый

Моммсенъ, описывая эпоху передъ гибелью древняго Рима;

кончаетъ свое коротко и выразительно, словами:

«Римъ умиралъ...»

Но не преувеличиваемъ ли мы? Не слишкомъ ли мало цеЕнимъ

мы несомн±нный положительный продуктъ всей жизни де-

вятнадцатаго в±ка на ЗападеЕ выработанныя ею

и общественныя въ которыя западный челов±къ

нашихъ дней полагаетъ всю душу свою? Не слишкомъ ли, съ

другой стороны, преувеличенное придаемъ мы той

утрат± челов%комъ веЕры въ себя, въ безусловныя

задачи и законы своей мысли, своего чувства и воли, которая

выражается въ отъ этихъ и

задачъ въ ихъ строгой чистот%, въ ихъ, въ Духовной

Действительно ли эта понесенная

челов±чествомъ, на своемъ пути черезъ пройденный девят-

надцатый в%къ утрата такъ громадна и жизненна, а

имъ на этомъ же пути благо такъ сомнительно

и безплодно, что