256

С. М. СОЛОВЬЕВЪ.

въ томъ вихЬ и порядкј, какъ онъ вель ихъ. Соловьевъ ска-

заль при этомъ: «У кого Мтъ черновыхъ тетрадей, да кто

же ихъ печатает». Въ другой разъ, бывши у него, я упо-

мянудъ—въ разговорв о недолгойчности ученыхъ — объ од-

номъ русскомъ научномъ ;фятелТ, который сохраняетъ свђ-

жесть п въ преклонныхъ лттахъ и котораго труды еще фак-

тичн'ђе. «Развђ это наука?» зам'Ьтилъ на это Соловьевъ. Для

него, какъ и для Грановскаго, —въ этомъ ихъ самое большое

была наука, по преимуществу воспитываю-

щая гражданина. Для того и для другаго поучительный ха-

Рактеръ заключался не въ т%хъ прямыхъ урокахъ,

которыми любила щеголять XVIII втва и ко-

торымп богаты страницы Карамзина, выставляются герои

добро;џЬтели, какъ на cocTH3aHiaxb, въ при-

М'ђръ для чудовища порока, какъ

пьяные илоты, въ образецъ того, чего с.,йдуетъ избТгать;

Н'ђтъ, нитотъ, ни другой изъ этихъ незабвенныхъ профессоровъ

не считалъ «Зеркаломъ добродВтели», но каждый изъ

нихъ им'Ьлъ въ виду другую цВль: они стариись воспитать

въ своихъ слушателяхъ c03HaHie Ачныхъ законовъ истори-

ческаго кь прошлому, кь улуч-

и въ будущемъ; онп стара.тись пробудить

c03HaHie того, что успВхи гражданственности добываются

труднымъ и медленнымъ процессомъ, что люди • суть

Д'Ьти своего общества п представители его, что имъ нужна

почва для не съ насмђшкою относились

они кь прошлому, но съ понять его въ немъ

самомъ и въ его кь настоящему: «Спросимъ чело-

Мка, съ кТмъ онъ знакомь, и мы узнаемъ человПа•, спро-

симъ народъ объ его и мы узнаемъ народы. Этими

словами Соловьевъ началь свой курсъ 1848 года, когда я

иМ.ть его слушать: въ ncTopiH народа мы его узнаемъ,

но только въ полной въ такой, гхЬ на первый планъ

выступаютъ существенныя черты, гд'ь все с.тучайное, несуще-

лвенное отходить на второй планъ, отдается въ жертву со-