142

растительннхъ фибръ—былъ замненъ у этой женщины

сколькими обрывками воротваго, стараго фартука, который

почти-что не прикрывалъ еа Вла. Пробаавъ около насъ,

она стала еще сильнје кричать и голосить и вдругъ со всего

размаха • бросилась на землю и начиа кататься по ней. Она

схватила обломокъ коралла д принялась бить имъ

выбритую голову, лщо, грудь. Кь ней подошли Н'ЬСКОЛЬЕО

другихъ женщинъ, вјроятно, утЬшить ее; но она только вско-

чила и, завопивъ еще громче, во второй разъ, плашмя, ввкъ

бросилась на землю». Разсвазавъ займъ о подобно

же образ•ь другихъ женщинъ, Миклуха-Мавлай го-

ворить: «Изъ моего бивуака я моть •виджь, какъ Н'ђскольво

червою красою обмазанныхъ женщинъ, съ разныхъ

вонцовъ острова, прошли кь хижингВ повойнива. Появился

затвмъ и мужчина, весь вымазанный черныиъ и, въ свою оче-

редь, неистовствовадъ» *). Переходъ отъ татуировки '%ла чер-

ною врасвою кь черноч платью, вакъ знавъ траура, хотя

довольно продолжителенъ, но гораздо иенје труденъ, Ч'ћиъ

отъ твла на косф въ его черной

краской.

Насколько чернаго платья додано быдо знамено-

вать того челмчесваго существа, которое носило

трауръ, видно изъ способа HomeHia траурнаго платья въ суд-

Hie вВка. Еще въ начал'В XVI в. носили черный колпакъ

иди повровъ, который закрывал все лицо или большую часть

его; на спину также спускалось черное покрывадо, Такъ какъ

эта одежда придавала страшный видь лицу, облаченному въ

него, то въ 1521 г. его запретили въ Аугсбургј, тогда

*) Острововъ Аядра. «CiB. Мстн.» т., 1, стр. 0—212