36

Итакъ мы доказали, что mancipatio разуплась только

потому, что, по въ имущественныхъ оборо-

товъ, in jure cessio с$.иалась с%снительною во всЬхъ тВхъ

с$лкахъ и договорахъ, въ которыхъ часто всткЊ-

чалась надобность 1). Это важное обстоятельство отражается

сперва въ томъ, что per aes et libram могли совершаться

самыя разнообразныя сОлки и во вторыхъ въ томъ, что

самъ обрядъ рет aes et libram нискодько не касается юри-

дическаго существа и тжъ сдгВдокъ, кь кото-

рымъ онъ быль примненъ. Все это остается въ

сторокЊ Совершивъ обрядъ per aes et libram, высказавъ въ

nuncupatio свою окончательную волю, въ чемъ бы она ни

состояла, qui mancipis accipit признается исключительнымъ

субъектомъ того права, которое составляло предметъ пипси-

patio. По словъ „Нипс едо hominem (hanc тет)

etc” право собственности на манципирова-нную вещь было

уступлено нункупанту, безсиорно и безусловно. Отчего такая

уступка произошла, отъ дарекјя ли, или отъ продажи и т. п.,

это до не касается. Получилъ ли продавецъ платежъ

иди нВтъ, соотвжствуетъ ли манципированная вещь

с$лки, заключенной прежде на словахъ, это тоже

все равно. Однимъ словомъ, все остальное юридическое содер-

подобнаго оборота остается на cTopoHi переговоры,

которые ведись между сторонами до самаго обряда,

самое искреннее иди даже передача имущества, но

безъ самаго обряда, всв эти 0hcTBifl не

никакого юридическаго Въ такомъ смысл мы по-

1) Мы не можемъ раздвднть Игерннга, на стр. 581 (П т.), по ко-

торому in јпге cessio будто относится кь невещественныиъ имуществамъ (тез

incorporales), а mancipatio кь вещественнымъ (res corporales).