— 202 —

преимущество въ данномъ случав даваль самый сюжеть,

выбранный имъ: Итальянцы давно уже играли при двореВ и

самую пьесу Тирсо де-Молина, познакомившую впервые

Французовъ съ легендой о Каменномъ гость, и комическую

276), авторы неразъ уже Олали

переолку ен

л). Здгьсь не было такимъ обра-

ее сюжетомъ своихъ пьесъ

зомъ опасности совершенно новаго сюжета, какъ въ „Тар-

Пьеса могла пройти лишь за переолку фабулы

давно всо:ъ знакомой, и это несомнјнно спасло ее. Но въ

рукахъ Мольера легенда о наказанномъ развратникгЬ пре-

творилась въ новое той-же борьбы съ лицемеЬкйемъ

и смыслъ Ни Тирсо, ни

передеЬлыватеди не съумјди подняться надъ уровнемъ суе-

вгЬрнаго разсказа; и кощунство, вну шаемое Донь-

Жуану такимъ-же презр'Ь}йемъ кь какое онъ выка-

зываетъ и кь нравственнымъ воззр'Ь1йямъ всего плебейскаго

общества, едва затронуто двумя, тремя штрихами у испан-

скаго автора,—а между Т'Вмъ у Мольера оно заслонило вс'ь

черты этого характера. баричъ

надвваетъ на себя личину Тартюффа, усвоиваетъ себј реЬчь

и ужимки святоши, обманываетъ отца, повторяетъ съ иимъ

и съ Донъ-Кардосомъ ту-же сцену Фальшиваго

(У, сц. и 111), которая всегда такъ сильно Ойствовала въ

„ТартюфФ'Ь“, и всдфдъ за т%мъ, сбрасывая маску, является

во цинизма и мстительности. Chi поп sa fngere,

поп sa vivere, говорилъ, какъ мы помнимъ, ипокритъ Аре-

тина; модьеровъ новый герой исповвдуетъ ту-же истину,

для него притворство — вторая жизнь, и онъ съ полнымъ

внутреннимъ признаетъ, что оно въ дан-

ную минуту въ мод'Ь. У него есть проблески чего-то похо-

жаго на скептицизмъ, и знаменитая сцена

съ нищимъ, въ которой слово „гуманность“ (l'humanit6) такъ

странно прозвучало рядомъ съ клерикальной моралью, вгЬетъ

Т) 1658 года: «le Festin de pierre• (подробнаа пива ен въ рувопис.

сборнн", Bibl. nat., f. f. 9328).

Л) Доримонъ въ 1658 году, Девиче (Le fest. de pierre ои le fls criminel) въ

1659.