— 21

пьянству главы семьи иди рабочихъ рукъ въ

хозяйствгв, иди по какимъ-нибудь сдучаИнымъ причинамъ;

правда, личность стоить здвсь на незыблеМомъ Фунда-

ментв, и каждый крестьянинъ можетъ про себя съ гор

достью сказать: „я самъ себВ хозяинъ, и никому кла-

няться не имвю ни охоты, ни нужды“; правда, что сценъ

жестокаго деспотизма общества надъ отщьльными своими

членами, или крайней 6'Ьдняка богачомъ,

высасывающииъ кровь изъ своихъ жертвъ, здћсь нЈтъ,

и интеллигентъ не увидитъ сценъ унизительнаго раб-

ства голодной округи и ея передъ мошною ку-

лака; но, тфмъ не менђе, здгВсь интеллигентъ чувствуетъ

себя еще бодје одинокимъ, чеЬмъ въ глухой де-

ревушкв, испуганно думающей о каждомъ завтрашнемъ

дв•ћ, бьющейся какъ рыба объ ледъ цвдый ввкъ изъ-за

куска хлВба и жаждущей хоть минутнаго отдыха отъ

тяжедаго, подкабальнаго труда на „благодмеля“, не даю-

щаго- ей умереть съ голодухи изъ своихъ личныхъ ин-

тересовъ. Интеллигенту скучно и одиноко тутъ, въ •этомъ

хдВбноиъ уголкј; онъ не видитъ зд•Всь никакой борьбы,

которая всегда служить признакомъ наличности идеаловъ

и кь нимъ; нвтъ здгЬсь П'ждъ и

которыя призывали бы умстбеннаго человвка

на помощь, и этотъ челов'Вкъ видитъ себя здђсь лиш-

нимъ, потому что онъ никому не нуженъ: встЬ сыты и

довольны своею утробною жизнью, а умственныхъ за-

просовъ налицо еще не имвется; здгвсь нВтъ

интересовъ (если не считать ввковвчныхъ споровъ изъ-за

межъ и граней) ни на почв•ъ экономическихъ началъ, ни

на почвеЬ идейной; кругомъ слышатся только звуки спо-

войной жвачки и довольной отрыжки. У тункинскаго

обывателя нјтъ ни прошлаго, которое онъ успгВлъ за.