173

роднаго, то какое придать твмъ сомнитель-

нымъ мостамъ источниковъ, гдв юристы выражаются

такъ неопредвленно, что нельзя сказать, хотнтъ ли

они выразить тождество обоихъ правь или только

частичное сходство? При изввстной точности языка

римскихъ юристовъ этотъ вопросъ ишБетъ серьезное

Затвмъ, если юристы нетолько въ обшир-

выхъ размврахъ проводили jus naturale въ положи-

тельное право, но и прямо выставляли естественное

право, какъ самостоятельный элементъ положитель-

наго права, не отождествляя его съ jus gentium, то

на какой авторитетъ опирались они при этомъ? Пред-

ложить этотъ вопросъ мы имбемъ полное ocH0BaHie

въ виду того, что юристы никогда не вводи-

ли въ право новыхъ нормъ, не опирая ихъ на какой

нибудь признанный авторитетъ, да и не моги этого

дзлвть, такъ какъ не имвли законодательной власти;

сама природа (natura), на которую они обыкновенно

ссылались въ подобныхъ случаяхъ, чтобы сдвлаться

авторитетомъ, нуждалась по крайней морз въ начал

въ какомъ нибудь

Фойгтъ перваго вопроса не поставилъ совсзмъ. Мв-

ста источниковъ, названнын нами сомнительными, онъ

совсвмъ не двлаетъ предметомъ самостоятельнаго

Что касается до втораго вопроса, т. е. о

томъ, подъ какого авторитета естествен-

ное право вошло въ положительное римское право, то

онъ можетъ быть удобно разсмотрвнъ при разборв

воззрмйй ФоИгта на причины обоихъ

правь. Кь этому разбору мы теперь и переИдемъ.

Мы разсмотримъ сначала тв причины, которыя

ФоИгтъ называетъ второстепенными. Одна изъ нихъ,