знака. Такъ вм•встћ съ лекспческимъ ростомъ языка
затемнялось первоначальное впечатлгжйе, выраженное
с.ловомъ, подобно тому, какъ теряли я теряютъ смыслъ
Формы, по мт;рт; отъ времени
полнаго своего развит;я. Но жизнь языка состоитъ не
пь одной только утрат1; изобразительности и граммати-
ческой стройности: языкъ въ настоящемъ своемъ вихв
есть столько-же разрушающей, сколько
и возсозидающей силы. Сюотвт»тственно замгвнгв обвет-
шавшнхъ звуковъ н Формъ новыми, собственный смыслъ
слова поддерживается въ памяти народной сопоставле-
HieMb этого слова съ другимъ, имтющимъ сходное съ
нпмъ основное значен;е. Отсюда постоянные эпитеты
н наприм. алый
свотъ, ясный— красный, косу чесать, думать— гадать.
Та-же потребность возстановлять забываемое собствен-
ное 3HageHie словъ была одною пзъ причинъ образова—
символовъ. Близость основныхъ признаковъ, кото-
рая видна въ постоянныхъ тожедесловныхъ выраже—
:йяхъ, была и между Ha3BaHiHM7 символа и обозначае-
маго предмета. Калина стала символомъ дт;вицы потому
же, почему хввпда названа красною: по единству ос-
новнаго представ.нйя огня— сввта въ словахъ: хввица,
красный, калина. На ocH0BaHiu связи символовъ съ дру-
гимн эпическими можно бы называть сим—
волами и тв предметы и которые, изображал
предметы и нисколько прп этомъ не
одухотворяются. Зная, наприм•връ, что обозна-
чается въ языкев огнемъ, можно бы огонь назвать сим-
4
воломъ THieHia.