знака. Такъ вм•встћ съ лекспческимъ ростомъ языка

затемнялось первоначальное впечатлгжйе, выраженное

с.ловомъ, подобно тому, какъ теряли я теряютъ смыслъ

Формы, по мт;рт; отъ времени

полнаго своего развит;я. Но жизнь языка состоитъ не

пь одной только утрат1; изобразительности и граммати-

ческой стройности: языкъ въ настоящемъ своемъ вихв

есть столько-же разрушающей, сколько

и возсозидающей силы. Сюотвт»тственно замгвнгв обвет-

шавшнхъ звуковъ н Формъ новыми, собственный смыслъ

слова поддерживается въ памяти народной сопоставле-

HieMb этого слова съ другимъ, имтющимъ сходное съ

нпмъ основное значен;е. Отсюда постоянные эпитеты

н наприм. алый

свотъ, ясный— красный, косу чесать, думать— гадать.

Та-же потребность возстановлять забываемое собствен-

ное 3HageHie словъ была одною пзъ причинъ образова—

символовъ. Близость основныхъ признаковъ, кото-

рая видна въ постоянныхъ тожедесловныхъ выраже—

:йяхъ, была и между Ha3BaHiHM7 символа и обозначае-

маго предмета. Калина стала символомъ дт;вицы потому

же, почему хввпда названа красною: по единству ос-

новнаго представ.нйя огня— сввта въ словахъ: хввица,

красный, калина. На ocH0BaHiu связи символовъ съ дру-

гимн эпическими можно бы называть сим—

волами и тв предметы и которые, изображал

предметы и нисколько прп этомъ не

одухотворяются. Зная, наприм•връ, что обозна-

чается въ языкев огнемъ, можно бы огонь назвать сим-

4

воломъ THieHia.