ИвантЬ Грозномъ, измТнили

составь нашего въ тть середины ХУ до начата

ХУП в•Ька.• Отливъ этой волны сказался въ буряхъ смутнаго

времени и почти всего XYII втка, отразившагося въ Авче-

скомъ искусстй, чуть не въ каждомъ

образовательное начиная отъ l{ieBcxaT0 митрополита

Петра Могилы, продолжая Симеономъ Полоцкимъ и кончая

Оелфаиомъ Прокоповичемъ, входить клиномъ въ старое цер-

ковно-п%вческое московское искусство и расшатываеть его на-

долго. Какъ-то сразу ослаб'Ьваеть старая крюковая дисциплина.

вводятся иноземные росп%вы, пятилинейпая нота1јЙ и хоровое

на иноземный ладь. Весь, очевидно, связный рядъ

этихъ и ихъ усиливается въ XVIII B'hkf;.

кь явному вреду древняго искусства. иноземцевъ и

им, русскихъ пос.тЬдователей, выростимъ чуть не до полпаго

ихъ въ церковномъ

И въ самомъ д•ЬлТ;: мос.ковскими пТвцаии kieB-

ской пятилинейной нотной системы прежде всто разрушило

внутреннюю связь, им%ющуюся въ знаменномт, письмеЬ съ строе-

1Йемъ самого напеЬва, его MH0J(iek) и отйнками * ).

Это связи нагй;ва ё.ъ его письмомъ пошатнуло быв-

шую до того его графическую незыблемость саму по себ'Ь и

оттого твердость въ употребле1йи въ xpawh. Чрезвычайная на

Связь эту, въ самомъ д•Ь.'115 чрезвычайно сильную и выразительную

въ крюковомъ n•BHiH, можно уподобить деликатному и тонкому отно-

нашего письма кь р•ЬЧИ и получаемому отъ записи

р•ьчи чужимъ алфавитомъ. Достаточно попробовать написать свое имя.

отчество и наприм•връ, готико-н•Вмецкимъ, или греческимъ писц-

момъ, чтмы почувствовать этой связя п чужого алфа-

вита въ cpaBHeHiH съ своимъ, роднымъ.