ИвантЬ Грозномъ, измТнили
составь нашего въ тть середины ХУ до начата
ХУП в•Ька.• Отливъ этой волны сказался въ буряхъ смутнаго
времени и почти всего XYII втка, отразившагося въ Авче-
скомъ искусстй, чуть не въ каждомъ
образовательное начиная отъ l{ieBcxaT0 митрополита
Петра Могилы, продолжая Симеономъ Полоцкимъ и кончая
Оелфаиомъ Прокоповичемъ, входить клиномъ въ старое цер-
ковно-п%вческое московское искусство и расшатываеть его на-
долго. Какъ-то сразу ослаб'Ьваеть старая крюковая дисциплина.
вводятся иноземные росп%вы, пятилинейпая нота1јЙ и хоровое
на иноземный ладь. Весь, очевидно, связный рядъ
этихъ и ихъ усиливается въ XVIII B'hkf;.
кь явному вреду древняго искусства. иноземцевъ и
им, русскихъ пос.тЬдователей, выростимъ чуть не до полпаго
ихъ въ церковномъ
И въ самомъ д•ЬлТ;: мос.ковскими пТвцаии kieB-
ской пятилинейной нотной системы прежде всто разрушило
внутреннюю связь, им%ющуюся въ знаменномт, письмеЬ съ строе-
1Йемъ самого напеЬва, его MH0J(iek) и отйнками * ).
Это связи нагй;ва ё.ъ его письмомъ пошатнуло быв-
шую до того его графическую незыблемость саму по себ'Ь и
оттого твердость въ употребле1йи въ xpawh. Чрезвычайная на
Связь эту, въ самомъ д•Ь.'115 чрезвычайно сильную и выразительную
въ крюковомъ n•BHiH, можно уподобить деликатному и тонкому отно-
нашего письма кь р•ЬЧИ и получаемому отъ записи
р•ьчи чужимъ алфавитомъ. Достаточно попробовать написать свое имя.
отчество и наприм•връ, готико-н•Вмецкимъ, или греческимъ писц-
момъ, чтмы почувствовать этой связя п чужого алфа-
вита въ cpaBHeHiH съ своимъ, роднымъ.