264

вона, надо признать, ни уголовные, ни I'pupHcEie законы

въ Подьш'Ь мягкими не были, но часто не исполнялись, а

иногда были и неисполнимы. Во всякомъ случагв они

были нехороши, такъ Еакъ въ самомъ своемъ,

они являлись неравными и не одинакими для магната и

бднаго шляхтича, для дворянства и недворянства, и по-

тому «удаль иногда не знала и пре$ла и кривда зару-

(«Сена-

блена неразъ кривою саблею на людяхъ»

уговоры). Въ общественно - политическомъ бы-

ту распущенность, дмствительно, сдерживалась глав-

нымъ образомъ строгой дисциплиной домашняго воспита-

Но когда та политическая жизнь исчезла, а «удаль»

была взята въ пред±ды весьма %сные, то единствен-

нымъ уб±жищемъ духа осталась семья,

изъ которой и грубая строгость прежняя, какъ уже не-

нужная, улетучилась гораздо pawhe, чтмъ cTapocB'McEie

теоретики примгЬтили эту перем'Ьну въ нравахъ.

Со второго разсказа Винницкаго— уго-

воры, (написань въ 1852 г., издань въ 1853 г.), начи-

нается уже рядъ Поля —

и съ преднам±ренно поучительнымъ ДМ-

CTBie происходить на въ томъ уголку Польши,

который послужидъ писателямъ половины XIX в.

неисчерпаемымъ источникомъ старопольскихъ типовъ

и Въ этомъ, какъ и во всжъ позднмшихъ

Поля зам'Вчается разныхъ ввод-

ныхъ эпизодовъ; на основную фабулу наброшенъ какъ

бы покровъ, свитый изъ плюща и повилики,

легендъ и во второй разсказъ эпи-

зоды и «Янекъ изъ Новаго Мяста», липа

въ Дубе$, о КрупеЬ, о ПопешЬ и Ле-

щинскомъ, о рохЬ Гоздава). Но если устранить всю эту

роскошь то самое сводится на

какой-нибудь пустякъ. Такова суть напр, «Сенаторскаго

уговора»: все Д'Ьло въ раздор'Ь между n0J(R0MopieMb Ба-

лемъ и старостою Мнишхомъ, возникшемъ изъ того,

что Баль, произнося Мнишха, искажалъ ее,