древнихъ и новыхъ басняхъ, въ которыхъ характеръ птицъ и

животныхъ иногда представлепъ въ нев•Врномъ видгђ съ Ц'Ьлыо

литературнаго B03i('BitcTBifI на читателя. Подобные разсказы

встрВчаютсж какъ на Запа.дгВ, такъ и на отдаленномъ Во.

стокгВ. Въ одной монгольской сказкв-дисица даетъ воронт

четки ламы, съ такимъ предательскимъ сов'Втомъ: „Лети на

вершину дерева, на,д'Ввь четки на. шею и читай: „мании; ты

будешь сыта“. Ворона послтдоваиа. этому совЈту, пов'Всилась

и удавилась (Потанинъ, Очерки, IV 552). Въ другой монголь-

ской сказкв благодвтельное божедтво Бурхыпъ-Бакши даетъ

воронГйапитокъ Мчной жизни, чтобы она вылила его на

голову челов'Вка. Ворона прилетјла на землю, сгђла на ель

и ждала, когда пройдетъ внизу человјкъ. Сдучилось, что

въ то же время на ели сидвлъ Филинъ; онъ крикнулъ, во-

рона испу галась и пролтла напитокъ; поэтому ель вгВчно зеле-

ная; хвоя никогда не опадаетъ съ нея (ib. 210). такимъ же

баснямъ принадлежать въ ПанчатантргВ басня о фламипггв

и воронгЬ (Benfey, 312—315), басня Эзоца о ЛисицеЬ и Во-

powh, приведенная выше малорусская сказка о Воронгђ и

Рак'В, басня Крылова, основанная на томъ же мотивгВ: ли-

сица льстить воронгВ, расхваливая еж красоту; ворона под-

дается лести, крякаетъ и выпускаетъ при этомъ изъ кдюва

сырь. Басня Крылова „Ворона и Лисицац содмствовала

и въ обществгВ MH'IJHi}I о глу-

пости вороны, такъ что кь челоМку съ ограниченными ум-

ственными способностями, чаще еще кь челоМку разс'Вян-

ному, стали прилагать Ha3BaHie „ворбнаш, кань бранное.

Наклонность кь воровству составляетъ характерное свой-

ство всего вороньяго рода. Вороны и сороки въ особенности

охотно крадутъ предметы изъ золота, серебра

драгощВнныхъ камней. Если вгВрить различнымъ cktL3aHifIWl,

и предакйнмъ о воровствгЬ сорокъ й воронь, то много Од-

ныхъ людей потеряли свободу и жизнь BcurBN!TBie ложн&го

и несправедливаго суда (Брема, III 379, 392).

яго характера. Поляки говорятъ jak kruki (Gustaw,