древнихъ и новыхъ басняхъ, въ которыхъ характеръ птицъ и
животныхъ иногда представлепъ въ нев•Врномъ видгђ съ Ц'Ьлыо
литературнаго B03i('BitcTBifI на читателя. Подобные разсказы
встрВчаютсж какъ на Запа.дгВ, такъ и на отдаленномъ Во.
стокгВ. Въ одной монгольской сказкв-дисица даетъ воронт
четки ламы, съ такимъ предательскимъ сов'Втомъ: „Лети на
вершину дерева, на,д'Ввь четки на. шею и читай: „мании; ты
будешь сыта“. Ворона послтдоваиа. этому совЈту, пов'Всилась
и удавилась (Потанинъ, Очерки, IV 552). Въ другой монголь-
ской сказкв благодвтельное божедтво Бурхыпъ-Бакши даетъ
воронГйапитокъ Мчной жизни, чтобы она вылила его на
голову челов'Вка. Ворона прилетјла на землю, сгђла на ель
и ждала, когда пройдетъ внизу человјкъ. Сдучилось, что
въ то же время на ели сидвлъ Филинъ; онъ крикнулъ, во-
рона испу галась и пролтла напитокъ; поэтому ель вгВчно зеле-
ная; хвоя никогда не опадаетъ съ нея (ib. 210). такимъ же
баснямъ принадлежать въ ПанчатантргВ басня о фламипггв
и воронгЬ (Benfey, 312—315), басня Эзоца о ЛисицеЬ и Во-
powh, приведенная выше малорусская сказка о Воронгђ и
Рак'В, басня Крылова, основанная на томъ же мотивгВ: ли-
сица льстить воронгВ, расхваливая еж красоту; ворона под-
дается лести, крякаетъ и выпускаетъ при этомъ изъ кдюва
сырь. Басня Крылова „Ворона и Лисицац содмствовала
и въ обществгВ MH'IJHi}I о глу-
пости вороны, такъ что кь челоМку съ ограниченными ум-
ственными способностями, чаще еще кь челоМку разс'Вян-
ному, стали прилагать Ha3BaHie „ворбнаш, кань бранное.
Наклонность кь воровству составляетъ характерное свой-
ство всего вороньяго рода. Вороны и сороки въ особенности
охотно крадутъ предметы изъ золота, серебра
драгощВнныхъ камней. Если вгВрить различнымъ cktL3aHifIWl,
и предакйнмъ о воровствгЬ сорокъ й воронь, то много Од-
ныхъ людей потеряли свободу и жизнь BcurBN!TBie ложн&го
и несправедливаго суда (Брема, III 379, 392).
яго характера. Поляки говорятъ jak kruki (Gustaw,