— 31 —

л%са прежде всего какъ на свно и дрова, но по той прачинв,

мечтатель, для памяти сердца.

Кь тому же наши c0MH'BHia, что Takie люди неспособны на-

слаждатьса природою основываютси главнымъ образоиъ на

тоиъ обстоятельствв, что эти люди по молчать,

выражаютъ свои впечатлмјн однимъ только словомъ: „здвсь

хорошо“, и никогда не высказываютъ своихъ чувствъ въ ли-

тературной ФормВ. Но возможно ли требовать отъ рабочихъ

людей литературныхъ 3aHHTih, на которыя прежде всего на-

добенъ досугъ цвлой жизни и сплошной праздникъ для ума и

чувства, между твмъ и вообще двловоИ человвжъ,

хотя бы и просв%щенная душа, для природою,

пользуется только временнымъ отдыхомъ. Со стороны писа-

теле“ нвтъ ли въ этомъ случав и высокой мвры пи-

сательскаго чувства пере» чувствомъ радовымъ, молчаливымъ,

безсловнымъ? Намъ кажется, что такое много спо-

собствовало и обрисово нашихъ старыхъ предковъ круглыми

невзждаии въ чувствахъ природы и чуть не звврями. ДвИстви-

тельно, объ ихъ чувствитедьности кь природв мы не имвемъ

свџд%тельствъ въ род'В сентиментальныхъ повзстеИ, стихо-

TBopeHih и т. п., но за то они оставили намъ множество дока-

зательствъ дыовыхъ, которыя устраниютъ всакое coMHtHie

въ ихъ чувствахъ. По той причинв, что они были исключи-

тельно только практиками жизни и ни какой ен мечты и тео-

не понимали, они очень мало и совс%мъ даже не говорили

о своихъ чувствахъ, почитан это глупымъ, а боле всего гры-

нымъ, ибо и самое чувство любви, дающее такую чувствитель-

ную окраску природв, они почитали дьявольскимъ

емъ, отъ котораго слвдовало отмаливатьсн у свв. Кирика и

Улиты. Таковъ, кь быль складъ ихъ и все-

го совс'мъ всякую возможность

отдаваться сентиментальному настройству въ кь

природ'В и отнюдь не излагать это настроИство не

только. въ литературной письменной, но даже и въ простой

словесной, или разговорной Форм•в. Вотъ почему они съ свои-