— 31 —
л%са прежде всего какъ на свно и дрова, но по той прачинв,
мечтатель, для памяти сердца.
Кь тому же наши c0MH'BHia, что Takie люди неспособны на-
слаждатьса природою основываютси главнымъ образоиъ на
тоиъ обстоятельствв, что эти люди по молчать,
выражаютъ свои впечатлмјн однимъ только словомъ: „здвсь
хорошо“, и никогда не высказываютъ своихъ чувствъ въ ли-
тературной ФормВ. Но возможно ли требовать отъ рабочихъ
людей литературныхъ 3aHHTih, на которыя прежде всего на-
добенъ досугъ цвлой жизни и сплошной праздникъ для ума и
чувства, между твмъ и вообще двловоИ человвжъ,
хотя бы и просв%щенная душа, для природою,
пользуется только временнымъ отдыхомъ. Со стороны писа-
теле“ нвтъ ли въ этомъ случав и высокой мвры пи-
сательскаго чувства пере» чувствомъ радовымъ, молчаливымъ,
безсловнымъ? Намъ кажется, что такое много спо-
собствовало и обрисово нашихъ старыхъ предковъ круглыми
невзждаии въ чувствахъ природы и чуть не звврями. ДвИстви-
тельно, объ ихъ чувствитедьности кь природв мы не имвемъ
свџд%тельствъ въ род'В сентиментальныхъ повзстеИ, стихо-
TBopeHih и т. п., но за то они оставили намъ множество дока-
зательствъ дыовыхъ, которыя устраниютъ всакое coMHtHie
въ ихъ чувствахъ. По той причинв, что они были исключи-
тельно только практиками жизни и ни какой ен мечты и тео-
не понимали, они очень мало и совс%мъ даже не говорили
о своихъ чувствахъ, почитан это глупымъ, а боле всего гры-
нымъ, ибо и самое чувство любви, дающее такую чувствитель-
ную окраску природв, они почитали дьявольскимъ
емъ, отъ котораго слвдовало отмаливатьсн у свв. Кирика и
Улиты. Таковъ, кь быль складъ ихъ и все-
го совс'мъ всякую возможность
отдаваться сентиментальному настройству въ кь
природ'В и отнюдь не излагать это настроИство не
только. въ литературной письменной, но даже и въ простой
словесной, или разговорной Форм•в. Вотъ почему они съ свои-