— 24 —

щее ему право возстановлять сухой и черствый фактъ во

всей его живой истингЬ при помощи даже поэтическихъ и

драматическихъ прикрась. вообще говоря, столько

же искусство, сколько и наука. Но искусство -то именно и

требуетъ, чтобы сухой и фактъ быль возстановленъ

по крайней въ своей поэтической правд±, если въ немъ

педостаточно видна правда въ собственномъ смыслгЬ исто-

рическая, т. е. правда живой дмствительности, критически

пройренной наукою. А какую же поэтическую правду воз-

становяяютъ 3Д'Ьсь почтенные историки!...

О Биркин± первоначальное 110ka3aHie говорить: „Биркинъ

и только! Оно не отм%чаетъ, въ чемъ?

же сумняшеся“....

Ибо, по смыслу легенды, онъ могъ сомшЬваться и въ начи.

д±йа или, B'hpH'be, могъ отрицать это чтобъ

оно не заводилось, такъ какъ не въ томъ были его выгоды.

Вотъ почему первый BapiaHTb неуЬшительно говорить, что

Биркинъ усомнился въ справедливости сдовъ Минина; вто-

рой уже отступаетъ отъ неясности и прямо говорить, что

Биркинъ против#чилъ, сталь противор'Ьчить.•Но чему? Ка-

кимъ словамъ или какой мысли? 3aM'h!uaHie Минина, что онъ

догадывается о его замысл'Ь и готовь всФмъ разсказать, объ-

ясняетъ Д'Ьло не иначе, что Биркинъ противор±чилъ именно

подвига. Остальные два BapiaHTa останавливаются

только на вид'Ь}йи и заставляютъ Биркина сказать: „Ну, не

было теб•Ь никакого видЫя!" Мининъ отйчаетъ ему тихо:

„молчи, а не то“ и пр. Биркинъ прикусилъ языкъ, и вид%-

Hie пошло за правду!

Легенда очень просто выставила Биркина сумнительнымъ,

ибо уже знала подробно о томъ, что онъ сд'Ьлаетъ черезъ

нгЬсколько м'Ьсяцевъ въ Казани и въ Ярославл±, гд'ь остано-

вилось двинувшееся Нижегородское и куда кь нему

въ помогу Биркинъ привелъ ратныхъ изъ Казани. Въ Ка-

зани онъ замыслилъ другое. Въ ЯрославтЬ онъ сохЬялъ мно-

гую смуту, хотЬлъ быть въ начальникахъ, и такую пакость

сод±ялъ, что едва межъ себя бою не сотворили, и потому вся

Нижегородская рать откинула его. Вотъ о чемъ могъ быть у

него спорь съ Мининымъ. Впрочемъ, въ первыхъ грамотахъ