39 —

пощадили, сбирая съ себя деньги, сверхъ окладных ъ

денегъ. Вотъ въ чемъ собственно заключалась безпощад-

ность сбора. Кто могъ сбирать съ себя деньги кром'Ь де-

нежныхъ же людей, кром'Ь тЬхъ у кого 0н'ь были?

Мы не стали бы долго останавливаться на измышленной

продам Мининымъ людей, еслибъ историкъ на этомъ осно-

не открывалъ у него измышленной же новой стороны

характера: крутости его нрава, тяжести его руки и того,

что онъ деЬйствовалъ, не останавливаясь предъ

другихъ и предъ т±мъ, что произойдетъ посл±, т. е. быль

жестокъ, лишь бы была достигнута цгЬль. Тяжесть его руки

подтверждается, напр., тьмъ, что онъ не жаловалъ ни поповъ,

ни монастырей (хотя, какъ зайрялъ, ему и являлись свя-

тые, прибавляетъ историкъ). Все это нежалованье заклю-

чается въ самомъ обычномъ въ то время обстоятельстй, что

Мининъ обложилъ сборомъ монастыри и церковниковъ съ

ихъ землями; а это всегда• дВлывало и государство въ по-

добныхъ общихъ сборахъ, иногда по земскихъ же

выборныхъ, и духовенство всегда съ готовностью приносило

и свои жертвы. Само собою разумећется, что бывали и Takie

случаи, когда плательщики по окладу всячески уклонялись

отъ уплаты назначеннаго имъ сбора. Симонъ Азарьинъ по

этому поводу зам'Ьчаетъ, что жо аще и не• хотяще,

скупости ради своея, но и съ нужею (съ при-

носяще: Козма 60 уже волю вземъ надъ ними по ихъ при-

говору, съ и страхъ на Л'Ьнивыхъ налагая“.

Не крутой нравь Минина налагалъ этотъ страхъ, а крутой

порядокъ, опредгЬленный приговоромъ, безъ котораго ни въ

какомъ и маломъ д'ьл'ь ycnrbxa не бываетъ.

Такимъ образомъ, подумавши хорошенько, мы можемъ

оставить Минина свободнымъ отъ взводимаго на него исто-

рикомъ тяжкаго въ торговд'Ь людьми.

Такъ какь д%ла людей служатъ въ дђйствительности луч-

шею характеристикою ихъ нравовъ, то посмотримъ какъ Ми-

нинъ исполнилъ приговоръ въ той его статыђ, ко-

торая обозначена „а ратнымъ людямъ деньги

давать, чтобъ ратнымъ людямъ скудости не было“.