120

в. в. Аничковъ.

о подобной личности, при впо.\ЕВ опредЬенномъ представ-

о его свойствахъ и способностяхъ. 3akHBBie, напротивъ,

выходить изъ самой жизни, изъ ткхъ птгребаостей и

nozenHii, которыя испытыиются совершающимъ его чиов%-

комъ. Первобытный чеховЬкъ, выуя въ симпатическую сиу

слова и диства, старается вызвать ими желательное ему явле-

Bie; и поэтому въ Формуй ему не такъ важно упо-

MHHaHie имени и атрибутовъ самого подателя всякихъ блать,

какъ того, что онъ собственно желаетъ. ЛогичесАй

интересъ лежить именно на этомъ иосйднемъ. Вотъ почему при

одного о Огахъ другимъ, ири иривтйи

новаго отрицающаго старое, почти безъ ивкЬнеЈя

продолжають жить въ обрядовомъ старые npiHbI ва-

knauia и заговора. Только самый образъ стараго подател

благодати, конечно, долженъ со временемъ стереться и либо за-

Мниться новымъ, либо совсгЬиъ исчезнуть. Въ тЬсевныхъ ве-

сеннихъ о которыхъ зд±сь идетьр%чь, такъ именно

и сучилось. Сохранипсь старая Формуп, и въ нее проввио

слишкомъ общее безразличное въ прд-

craueHie о весн%. 0mxeTBopeHie есть только поэтическое вы-

pazeHie мя этого общаго Равнымъ образомъ,

когда бабы кладуть весною на разосланныя красна изв точи ку-

сочки жертвеннаго он•Ь въ своей присказк% упо-

требляють то же безразличное въ peMI'i03B0Mb смысл± слово

«весна-матушка». Если бы какой-нибудь святой въ вхъ мироз-

8vbHiH пудсташялся имъ покровпедемъ ткацкаго ремесла, он•Ь

назвал бы его, и тогда эта наивная жертва естественно повы-

снись бы въ своеиъ мшитвенномъ 3HaqeBiH.

п.

Въ приведенныхъ выше пВсенкахъ преобпдаеть элементь

Весна еще не настала во всемъ своемъ блес.К'Ь, ее