35

чинша стихи на роцномъ язывв, шисала и говорила хорошо; съ преврас-

ною наружностью боединяла много тиантовъ, но вев ожи помрачены были

громаднымъ еа 34) Въ томъ же смысл% впослЬд-

CTBiH сообщилъ свой отзывъ о царевн% Н. М. Карамзинъ, вавъ уви-

димъ ниже. Какъ поэть и искатеть сильныхъ сграстей, Во.љтеръ взгля-

жуль на совершенно фиьшиво, точно на какую-нибудь среднев%вовую

итальанву, хотя и самъ чувствовалъ, что Петра долженъ писать

Т%мъ не менд отзывъ его о царевны, вакъ зайчате.љ-

наго писателя и руководителя своего Ава, MH01'ie читаташ и писатели при-

нњти за чистую монету, — п его сохЬйствовиа распространетю

ложныхъ ин'Ьнт о c06HTiaxb вонца ХУП стол.

IIerpa В., Вольтера возбудила ревность въ его покорномъ

сдуй А. Сужароховљ (1718—1777 г.),— и онъ захомлъ также быть

историкомъ Петра. Онъ началь ср струЬлецкихъ бунтовъ, но не окон-

чилъ о нихъ разсвва. Ирный npieMaMb ферцейсваго философа,

Пиндаръ магмъ въ уста историческихъ лицъ свои идеи и

в±ка; повторяя cEa3aHia Матв•ьева и Крекшина, онъ дополнял ихъ

своими вымыслами и картинами, разбавляя водянистыми

фразами иностранцевъ. Рисужди объ въ бунтЬ И. М. Мило-

с.тавсиго, онъ сочинилъ совершенную сказку. Воть его слова: „Всякое

въ нарохЬ налоги, драви во улицамъ, 3uewrbHia въ

выдачи стрВ.љпдмъ жиованья, въ пра.здничные дни работы,

— все то

Нарышкпнымъ приписыйа.тоса. И не тоаько стфльцы, но жены и Д'Ьтв

яхъ часто онымъ бояриномъ Митиавсвимъ бњш призываемы; а

бврсудные .тди оплакивми съ жимъ и съ ево сообщниками прежнее

свое и Милославсвихъ состоякйе•. всжкое новое худо чувствительняе, не-

жеш минувшее. Иногда оной Милославской повязывалъ сен голову плат-

вонь по женски и садился на врыльцахъ, будто онъ боярыня кава.я, ибудто

отъ Нарышкиныхъ бита, ирнводя стольцовъ во coza.rbHio. Сказывмъ

онъ иногда, что отъ сворой Взды молодыхъ господь Нарышкиныхъ

тоть-то и топ-то раздавленъ, и что вровь на нихъ Bonie'I% на небо

и во икон•Ь Богоматери, отъ которыя ивоны получалъ онъ всей

черни паденјю ихъ Нарышкџныхъ... Все то было имъ вымышляемо,

что хитрости четойческой при подлой свойственно.” А чернь, „cia

мерзкая, пьяная и ядовитая гадина, недостойная имени челов±чесваго,”

всему вјрила и забунтовала. СТIЊльцн MocB0Bckie общенародааго избра-

HiR (Иетра) не признали. Повторяя ошибки своихъ иредшественаиковъ,

Сумарововъ желать возвеличить свою родословную и сочинилъ нарочно

небывиое будтъодинъ изъ его предковъ, комнатный стольнивъ,

Ив. Богд. сынъ Сумароковъ спасъ царя Алексья Мих. на охотЬ отъ