онъ, чтобы число авторовъ умножилось. Будьте кь нимъ внима-
тедьн'Ье. Еще скажу, разбирайте ихъ и не осуждайте разборовъ.
Писатель никогда не достигнеть совершенства, когда публика не
въ сидахъ будеть судить о нихъ. Критика благоразумная раздра-
жаеть его и понуждаеть кь великимъ равно;
наше словесности. Публика и писатель взаимно
друть друга совершенствуютъ» и пр. Но на ряду съ такимъ прок
грессивнымъ взглядомъ Мерзляковъ высказываеть сл%дующее
Hie: «Разьръ посредственныхъ писателей, же возмогшихъ
вать на умы и сердца, есть равборъ безъ фи. Они не приносять
ни маййшей пользы, не представляя ни краеоть высокихъ, достой-
ныхъ ни недостатковъ, увлекающихъ еще неутвержден-
ный вкусъ молодыхъ людей»...
Вообще должно замђтить, что разборъ очень харак-
теренъ, какъ для обрисовки cocT0ZHig критики одинадцать
спустя посгВ приведенной нами «Неивйстнаго» 1804 года,
такъ и для самого Мерзлякова, не разъ называемаго въ литератуО
нашим ъ первым ъ (по времени) критиком ъ». Любопытны
его постоянныя кодебатя между тђмъ, что предписывала
и чего ей недоставало; старая привычка классицизму слишкомъ
часто пересиливала въ немъ чувство изящнаго; онъ опасался вся-
кихъ и литература опередила его; еще при жизни его
явились новые критики, богЬе духу времени, навь
кн. П. А. и (А. А. Бестужевъ).
Мерзляковъ, издоживъ въ своемъ разборев содержате «Россйяды»,
разсуждаеть о томъ, насколько предметь, избранный Херасковымъ,
«есть совершенно предметь эпической иди достойной безсмертной
эпопеи», и ссылаясь на примыъ Гомера и другихъ классическихъ
писателей, говоритљ о необходимости «единства нахо-
дить недостатки «въ изобрјтети, и въ
равно и въ «чудеснаго». Въ то-же время, Д'ћдая попытку
разбора характеровъ лицъ, изображенныхъ въ поэм%, онъ трактуеть
о правидахъ Аристотеля и правилахъ эстетики вообще, а заммъ,
переходя кь слогу, распространяется о «постепенности»,
напоминать, что ддя необходимы проти-
и и пр.
Въ этомъ же разб#, по поводу «Россты»: Мерзляковъ выска-
вываетъ свой взгдядъ на романы вообще и на ихъ главную задачу: