гообразность и неуловимость такого вредмета, какъ вся рус—

ская жизнь это Аша.цо достигнуть вн'шняго

въ труд"; онъ не только разбросанъ, во даже види-

мо не ковчеиъ, и, написанный на черно, по всему

не вызр•Ь.аъ до окончательнаго не дождался дру-

гой переписки. Сочинитель хотьъ сказать вного, но ска—

заняаго все еще было мало, и овь зам%тно не договорился,

и общее на читателя сопровождается какимъ-то

надрывомъ. Такъ точно и всего труда царю Алек-

ею Михайловичу, вставленное вь средину, въ чер-

вовомъ и бЬловомъ, по всей видимости не достигло своей

цЬв, не предстало предъ очи. Т•Ьмъ не мен%е,

смысхь этой внутреннее ея 'Њсно свя-

занное со всею рукописью, для насъ весьма поучительны.

Сознавая недостатокъ силь своихъ въ такомъ безм"рномъ

ДВП, чувствуя бевсознательно односторонность логическаго

•ipa в слабость служащаго ему слова, въ съ Ами

о которыхъ идеть р•Ъчь, съ самою кото—

рую предстояло оередьать, авторъ думахь выйти игь затруд-

передавая свой выводъ и • свое слово въ державны-

тую руку, отъ которой одной только ждалъ

плановъ, перехода надеждъ въ д“ствительность. Съ востор-

гомъ лобзая эту руку, онъ хотЬлъ. бы передать ей, вдохнуть

въ нее всю силу Mipa, потребную для но—пере—

дать для того, чтобы она осуществила любимыпйя мечты

автора; и потому, надьяя ее no.IH0M0'ieMb, онъ хотЪхь бы,

съ симъ, водить этой рукою, онъ подсказываеть

царю р%чи, грамоты и законы. Это уже не былое представ-

*Hie о цар%, самозаковно и безъ аппелляти р%шавшеиъ

вопросы жизни: это. объ администратор%, до-

статочно сильвомъ, чтобъ привести въ готовыя

Идея царя, беззав%тно и своеобразно раз-

вивавтаяся ц%лыми в•Ъками въ народ%, а подъ

достигшая у книжниковъ почти ееократическоИ

высоты, явно переходить на степень простаго го-

сударственной, хотя и полномочной, службы. Какъ было

трудно обойтись съ атимъ новымъ представлийемъ, какъ быль

опасень искусъ, и какъ, заговоривши языкомъ обыкновене