258

ЖУРНАЛЬ НАРОДНАГО просв•щвни.

произвелъ на него самое глубокое впечатлЫе; яли быть мовтъ,

сходство „Каллимаха" съ „Ромео и Джульетой" совершенно случайно?

быть можетъ, то чувство, которое легло въ основу фабулы

дрань, проявлялось одинаово какъ въ Х, такъ въ ХШ стойтји и

даже въ XIX, когда мн съ равныиъ интересоиъ относимся въ токе-

вахт, Росвиты, такъ и Шекспира? Какъ

бы то ни было, но сходство обђи.хъ драиъ бросается въ глаза. За-

вцючительнвя щена, при всей своей своеобразности, одна и та ze

въ об'Вихъ драмахъ: на гробВ—трупъ красивой зенщиян; у нољ его—

два ттлв, умершихъ любви въ той вещий;

въ этой неживой сцент подходатъ, у Шекспира— принцъ и монахъ,

у Росвитн — государь и апостол; въ сходства этой сцены,

въ дриахъ, помыслы дМствующихъ .лицъ возвышенвн, и

р%чи яхъ равно торжественнн. Начало обихъ панъ можно считать

Ромео выступаеть ва сцену также меланхолически,

также страшится открыть свою любовь, какъ и Капимахъ; весеше,

но преданные друзья также точно проить ваздаго икт,

его тайну. Вс%иъ иввТстна постепенность отв%товъ Ромео: сшерва—

„л люблю“, потомъ — „я люблю женщину“, навопецъ— „и та, вот-

рую а люблю, прекраснаи, вайиъ уже идетъ ртчь объ 06'hTh непо-

рочности, данномъ любимою женщиной, и Ромео заключаетъ словами:

„и этоть об•Ьтт, есть смерть для того, который любить, потому что

живетъИ. Въ первой сцен•т; „Каллимахаа тотъ же ходь мыслей, по-

чти т) же BHpueHia. На сцен% Килимахъ, полный грусти; его охру-

жають друзья:

Хрузья. Пойлай нам, твою печаль, и еии она велика, мы бу-

деть страдать виВстћ съ тобою; если же нВтъ, мы иостараеми

влечь твой умъ отъ печиьной мыии.

Кили.нао. Я люблю.

Друзья. Кого?

Юмижасъ. Нљчто прекрася.ое и n0MW •pauiu.

Друзья. По этому нельзя узнать, чт) ты любишь.

Каллижахъ. Я люблю женщину! 1)

ЗатЬмъ идетъ Р'ђчь о тонт„ что любимая katnnxokb женщина

иосватила себя Вогу, въ чеиъ Каллимахъ предвидитъ для Ма иер-

тельный приговоръ.

Росвиты хорошо изйстнн R оц%вевы

1) ЪШтвсћпв, ВтасК, р. 194.