представилъ его законовъ и военныхъ учреждент на

дисциплину шведской арљйи въ тридцатиЛтнюю войпу п

оппсадъ, какимъ образомъ западная Европа въ XYII ст. все

боетве п боле подчинялась судо-

производства.

Читатель могъ заммить, что нтВкоторыя гуманитарныл

начала протестантскаго короля-полковоьца, преиодапныя въ

военномъ артикулгв и особепно въ уставф, о военномъ

съ обвинительною формою судопроизводства, не могли• прп-

виться ни нп кь французскому военному

праву. Несмотря на въ

альныхъ началъ, суровость и страстность

законовъ во Францт, въ и даже ш;

протестантскихъ государствахъ, прежде усвоившпхъ себј;

принципы Густава-Адольфа, кь концу XYII в. усилились.

Бранденбургъ, сначала швед-

скимъ и законамъ, скоро подчинился

господствовавшихъ началь въ общеуголовномъ правгЬ, опирав-

шемся на дурно понимаемое уголовное YJ10ikeHie Карла У (Р. Н.

G. 0.), и идеямъ военно-полицейскихъ законовъ Францт, от-

куда теперь шли въ Гермати. Кь тому-же, въ

начал XVIII втВка, бранденбургское военное право является

выдающимся представптелемъ сословной розни въ войсМ,

разОленномъ на двтВ особыя части: офицерство (благородное),

происшедшее отъ рыцарей, и солдатство (soldatesqua), пропс-

шедшее отъ мужиковъ. ЗОсь комментаторы, за-

темнивъ свТ'лыя стороны военнаго артикула Густава-

Адольфа, выкинули изъ него все то, что, но ихъ мнвкйю,

казалось неприложимымъ кь войску, вербуемому теперь

уже изъ иодонковъ европейскаго общества. Надъ такимъ

войскомъ, по духу времени, прусстйе военные криминалисты,

нодобно фрапцузамъ, предпочитали господствовать позоромъ