Высокому автору рекомепдуется тотъ основный принципъ

сатиры, котораго всегда держался „Трутеиь”: „порочный чело:

в•Ькъ во всякомъ равнаго достоинъ презр±нјл”, по са-

мого себя теперь сатирикъ ставить подъ покровительство „не-

изв±стпаго" автора комедји, его считаетъ первымъ, создавшимъ

въ •ней настоящую сатиру, и скромно хочетъ лишь подражать

ему. Но, наученный горькимъ опытомъ въ прошломъ, онъ ре-

комендуетъ и сел самому важное правило:

Требую отъ онъ,—чтобы ты въ сей .дорог•Ь

(автора) никогда не разлучался съ тою прекраспош женщиною,

съ которою ипогда тебя впдалъ: ты отгадать можешь, что она

называется Осторожность".

Въ положецји Новикова эта осторожность должпа была

клочатьсл въ томъ, что онъ во встЬхъ опасныхъ случаяхъ

старался подчеркнуть, что онъ обличаетъ то, что сама власть

признала ненормальнымъ, ей онъ всегда приписывалъ пницЈа-

тиву, а себя скромно ставилъ на положенЈе смнреннаго испол-

пителл благихъ предначертанјй этой власти. Во имя ея онъ

слагалъ безконечные панегирики въ проз-Ь и въ стихахъ въ

такомъ, папр., вихЬ:

„О мать Be.TIHqi51! краса земныхъ царей1

Коль долженъ св%тъ твоей дремудрости дивиться!

Кто можетъ въ древности съ тобой въ Д'Влахъ сравниться!

И такъ дальше, все въ томъ же восклицательномъ стпл±.

Онъ постоянно указываетъ, что въ Екатерины

* все схЬлано ею для того, чтобы подданные были блаженпы:

Императрица, паша Всемилостив±йшая ма-

терь и Государыня все употребила, что только можно схЬлать

государю, для просв±щетя свопхъ подданныхъ, для

разумовъ и сердецъ ихъ и для искорененјя изъ оныхъ вся-

кихъ гнусныхъ пороковъ и осталось намъ

самимгв, вгЬрнымъ подданнымъ ел, спосп±шёствовать ея па-

м•ЬренЈю и исполпять ея волю для собственнаго же нашего

блаженства

Эти панегирики иной разъ заполняли весь очередной ЛЕ жур-

нала, такъ, йапр., З л. 1772 г., сплошь состоитъ изъ слова по

поводу , выздоровленјя цесаревича Павла, а .въ йемъ—хвала

Екатерин±; это слово продолжается н вт 4 .л. такъ, что оста-

лось лишь 8 строкъ на стих. „Кь ВоЈуЬ“.