А— 78
рен;ями своими роду pocciiick0MY отъ сна вс;Ьхъ возбудившее:
пользуйся же моимъ сов±томъ, пе превозносись та,къ много
ночною блистательностью наружныхъ твоихъ и будь
ув±ренъ, что разумные Pocci51He, окром± вертопраховъ, ува-
жають уже не тебя француза, но языкъ Рус-
Ckie люди въ наукъ и художествъ (ч±мъ вы
бол±е всего превозноситься и должны) столько жъ им±ютъ
остроты, разума и сколько н французы, но го-
раздо бол±е пмЉють твердости, терпеЬ1йя п прилегюиЈя•,
разность же между русскимъ и французомъ въ
наукъ вся въ томъ состоить, что одинъ посл± другого гораздо
позже принялся за науки. за pac,IIpocTpaHeHie наукъ
•lI художествъ одолжена в±ку Людовика МУ, въ PocciH
предоставлена была ci51 слава ЕкатерпнгЬ Великой, д±лами
своими весь свеЬтъ удивляющей”.
Въ дальн±йшемъ нфмецъ выражаетъ y6iIaeHie, что въ
науки и художества, благодаря трудамъ императрицы, „придутъ
въ совершенство гораздо въ кратчайшее время, нежели въ
какое доведены онп были бы во И если бы удалось
этимъ просв±щеннымъ возвратить себ“Ь и IIpe5kHie
нравы, погубленные французской модой, то пхъ можно бы было
поставить образцомъ челов±ну.
За этой защитой русскихъ передъ французами,—защитой, но-
торам поставила пхъ природныя качества выше природныхъ
свойствъ ихъ учителей-французовъ, должно было, естественно,
сл±довать и „прежнихъ нравовъ”, п
листь „Кошелька“, въ которомъ эта защита,
хЬйствительио кончается 06rhuxaHieMb издателя:
сихъ разговоровъ будеть въ сл±дующемъ лист±”.
Но этого такъ и не посл±довало:
адвокать древнихъ россТскихъ доброд±телей исчезъ со стра-
ницъ „Кошелька” такъ же неожиданно, какъ раньше его исчезъ
природную доброту русскаго чело-
вгЬка въ настоящемъ.
Вмјсто старинныхъ доброхђтелей въ четвертомъ
листь появилось противь нихъ. B03pa}keHie по-
явилось съ такими оговорками издателя, съ какими раньше онъ
пом±щалъ въ „Живописц±” статьи о крестьянахъ. Прежде всего
онъ пишеть, что эти несправедливы, и об±щаетсл
ихъ опровергнуть, потомъ онъ извиняется передъ читателями