А— 78

рен;ями своими роду pocciiick0MY отъ сна вс;Ьхъ возбудившее:

пользуйся же моимъ сов±томъ, пе превозносись та,къ много

ночною блистательностью наружныхъ твоихъ и будь

ув±ренъ, что разумные Pocci51He, окром± вертопраховъ, ува-

жають уже не тебя француза, но языкъ Рус-

Ckie люди въ наукъ и художествъ (ч±мъ вы

бол±е всего превозноситься и должны) столько жъ им±ютъ

остроты, разума и сколько н французы, но го-

раздо бол±е пмЉють твердости, терпеЬ1йя п прилегюиЈя•,

разность же между русскимъ и французомъ въ

наукъ вся въ томъ состоить, что одинъ посл± другого гораздо

позже принялся за науки. за pac,IIpocTpaHeHie наукъ

•lI художествъ одолжена в±ку Людовика МУ, въ PocciH

предоставлена была ci51 слава ЕкатерпнгЬ Великой, д±лами

своими весь свеЬтъ удивляющей”.

Въ дальн±йшемъ нфмецъ выражаетъ y6iIaeHie, что въ

науки и художества, благодаря трудамъ императрицы, „придутъ

въ совершенство гораздо въ кратчайшее время, нежели въ

какое доведены онп были бы во И если бы удалось

этимъ просв±щеннымъ возвратить себ“Ь и IIpe5kHie

нравы, погубленные французской модой, то пхъ можно бы было

поставить образцомъ челов±ну.

За этой защитой русскихъ передъ французами,—защитой, но-

торам поставила пхъ природныя качества выше природныхъ

свойствъ ихъ учителей-французовъ, должно было, естественно,

сл±довать и „прежнихъ нравовъ”, п

листь „Кошелька“, въ которомъ эта защита,

хЬйствительио кончается 06rhuxaHieMb издателя:

сихъ разговоровъ будеть въ сл±дующемъ лист±”.

Но этого такъ и не посл±довало:

адвокать древнихъ россТскихъ доброд±телей исчезъ со стра-

ницъ „Кошелька” такъ же неожиданно, какъ раньше его исчезъ

природную доброту русскаго чело-

вгЬка въ настоящемъ.

Вмјсто старинныхъ доброхђтелей въ четвертомъ

листь появилось противь нихъ. B03pa}keHie по-

явилось съ такими оговорками издателя, съ какими раньше онъ

пом±щалъ въ „Живописц±” статьи о крестьянахъ. Прежде всего

онъ пишеть, что эти несправедливы, и об±щаетсл

ихъ опровергнуть, потомъ онъ извиняется передъ читателями