ГЛАВА IV.

А. С. литературы и живо-

писи на русской музыки.

Глинка въ новаторства въ области русскаго п•Ьсен-

наго творчества не быль одинокъ: почти одновременно съ

нимъ явился его современникъ, Александръ Серг%е-

вичъ над%ленный мен%е крупнымъ и всесто-

роннимъ ч±мъ Глинка, но художникъ зам%ча-

тельный, и остроумный—въ посл%днемъ

даже бол%е пытливый, нежели Глинка. Авторъ „Жаворонка“

и „С%верной зв±здыи п%лъ какъ соловей—вольно, безмятежно,

нер%дко повторяя старыя трели, за то также нер%дко засва-

тывая слушателей своимъ задушевнымъ rI%HieMb. Таковъ быль

Глинка и въ и въ опер%, даже въ „Рус-

лан%", написанномъ на либретто, по плану, сострянному подъ

пьяную руку его чуть ли не въ полчаса. Дарго-

не быль Амь художникомъ-баричемъ, какимъ быль

и умерь аристократь среди русскихъ му-

зыкантовъ. даже въ творчеств±, быль разсу-

дителенъ, предъявляя кь искусству, въ особенности кь опе-

какихъ Глинка не предъявлялъ: онъ искалъ

драму, искалъ художественную правду, которой при-

вело его правда кь ошибочной, но все же во мно-

гомъ, попытк% написать музыку на сцены „Ка-

менный гостьс Пушкина. Такимъ же „искателемъ художе-

ственной правды“ явился и въ области рус-

ской этомъ его крупное и неоспоримое достоинство..

Но такимъ художникомъ-борцомъ точно так-

же сд%лался не сразу. Онъ также, какъ и Глинка, уплатилъ

сначала дань отечественному дилеттантизму. Ц. А. Кюи въ

своей книгћ о „Русскомъ романсе говорить справедливо: „въ

романсномъ исходная точка Глинки и Даргомыжскаго

была одинаковая: заурядная мелодичность, въ съ

самыми элементарными аккомпаниментами, способная удовле-

творить дилеттантскимъ вкусамъ 40-хъ и 50-хъ годовъи

въ качеств% композитора также дебютировав-

романсами, сразу всталъ на иную почву: онъ началь съ

французскитъ ролансовъ (О та charmante, Ballade du drante

„Catherine Howard“, Jamais, Аи bal и др.,. боль-

шей части еще ко второй половин% 30-хъ годовъ); даже пер-