— 48 —
Петрарка, сннъ B0Tapiyca родомъ изъ Инчизы (Incisa in Val d'Arno),
явлается представителемъ той избранной части новаго n0korhHi51, кото-
рое выросло ири Джаво делля Белли и вскор•Ь посл'Ь него; онъ нахо-
дитса въ духовномъ родствеВ съ „Б±лыми",
и
судьбу воторыхъ раз$лилъ его отецъ; онъ даже стоить кь нимъ бли-
же, Ч'ђмъ Дантъ, который быль вовлечень лишь ходоиъ въ ихъ
а р'ћшительно разошелса съ ними. Петрарка отра-
жаетљ и изображаетъ все это въ еще бол±е чистомъ и облагороженноиъ
видев, ибо жидъ самъ вдали отъ отъ дгЬлъ и
раздоровъ. Глядя издали и безиристрастно ва жизнь итальянскихъ ком-
иунъ овь выработалъ себ'Ь взглидъ на отечество и на приви-
занность въ нему. не иредставлялась ему императорскимъ са-
домъ, или непокорнымъ вонемъ, котораго долженъ ос±длать
Цезарь. Дли него она славная римская которая тянется отъ
Альповъ до мора и обязана отстранять отъ себа всякаго чужого, вси-
каго варвара; овь создадъ B0H8Tie или скор±е литературный идеиъ
единой Мадо того: являясь въ силу своихъ благородныхъ стрем-
представитедемъ элемента, новато [10R0JI'bHia (роро1о
nuovo), стремившагоси главнымъ образомъ въ античной
культуры и онъ расширилъ и поднялъ идею коммуны до
высоты республики временъ Кь онъ относился хо-
лодво, безъ любви, но и безъ ненависти; иногда сознавалъ и откровенно
говорилъ, что это пустое Ha3BaHie несуществующасо предмета, хотя съ
другой стороны послев неудачнаго опыта республики Коло ди онъ
отв±тилъ на Карла Люксембургскаго любезностью антиква-
piH, посдавъ ему н±СВОЛЬЕО древне-римскихъ монетъ импера-
торъ предиочелъ бы ииъ, конечно, флорины) и настойчиво у“ждалъ
его въ по стопамъ Августа и Траяна, не забывъ однако
попрекнуть его за 6e3xNcTBie и неловкость. Онъ невавихЬлъ
дворъ и нападалъ на испорченность церкви съ ярштью бунтовщика,
но оставался искренно набожнымъ, хоть и не исключительно
вынь, кань Дантъ. Съ такими сомн'ћЕйями и онъ уско-
рилъ конецъ среднихъ В'ђковъ.
Подобно тому какъ народъ, изъ среды вотораго онъ вышелъ, при-
знвалъ изр'Ьдка опеку короли или синьора, такъ и овь не отказывался
отъ милости привцевъ, покровительству которыхъ, впрочемъ, не особенно
дов•ћралъ Данты Если васъ введутъ въ обманъ формы его
латинской риторики, вы подумаете, что онъ льстить. Это несправедливо:
никто не сознавадъ съ такою гордостью демократическое равенство и