— 49 —

чедов%чесвое достоинство передъ лицомъ привилегированныхъ правя-

щихъ влассовъ. Въ области литературы Петрарка по своему продол-

жаль д•Ьло Джаво делла Бедля; въ кь Кола ди его

ненависть въ знати идеть за прехвлы „ordinamenti di giustiziak и въ

этомъ походеЬ npecNJ(0BBHiH и „Н'Ьжный слагатель любов-

выхъ фчей" напоминаеть иногда свир±пое tpacaop±tlie „друга народа“

писатель, онъ заставилъ принцевъ заискивать своего

и любезничать съ собою, обращался съ ними очень мило, какъ съ рав-

ными, и даваль чувствовать гвельфскимъ и гибеллинскимъ тиранамъ,

вородямъ и Неаполя, императору и пай, что существуетъ те-

перь на свТ,тЬ другая сила, возрастающая и стремищаися изгнать силу

и мысли. Никто не уважалъ такъ искусство и зна-

Hie въ самомъ себ± и не сум•ьлъ внушить кь нимъ народовъ

и царей тавъ, вакъ Петрарка. Никто не заставилъ тавъ уважать и по-

читать народъ, который требовалъ права на знатность для

своихъ городовъ, ботатыхъ славою и трхдомъ, не у прошлыхъ йковъ,

а у будущихъ, не у императора, а у всего сйта. Никто, говорю я, ве

заставилъ феодальную Европу смотр•ћть съ такимъ и удив-

zeBieMb на этоть народъ непокорныхъ 6ypzyi, никто не сд±лалъ этого

лучше, ч±мъ Петрарка, сывъ флорентинскаго H0Tapiyca, передъ кото-

рымъ нревлонялись короли. Его B'hwuaHie въ среди рукопле-

народа, при счастливомъ паиы и императора, было

кавъ бы YB±HIIaHieMb средневПовой Европы. Въ великому

счастью онъ им±лъ въ то время диктаторскую, даже зако-

нодательиую власть надъ умами и искусствомъ такую же, вакъ Эразмъ

Роттердамстй кь XVI и Вольтерь въ XVIII в±кахъ.

Какъ артистъ, изъ народа тортоваго и занимавшагося

государственными онъ не ионималъ средневтковаго Mipa фав-

тастическихъ и чувствовалъ, что поэмы отжили

свой в±къ, что сверхъестественный MiPb закончили съ

Дантомъ, универсальной котораго овь самъ, конечно, не обла-

даль; въ области античваго Mipa онъ чувствовалъ лишь формы, притомъ

далеко не За то онъ почувствовалъ въ себ•Ь челов•Ька. Пока

&зчисленные среднейковые лирики, французы, н±мцы, итальянцы, под-

ражатедеиъ воторыхъ его считаютъ и поверхностные ври-

тики, его, оригинальвмшаго поэта, заимствовавшато у предшественни-

вовь лишь Н'ЬСЕОЛЬКО фразъ сомнительнаго вкуса, пока эти лирики вос-

пгЬвали весьма ограниченное чувство или весьма неограниченную идею,

онъ въ ce6'h человТка и показалъ его другимъ, челов±ка сред-

нихъ в%ковъ, которому природа начала снова говорить устами антич-