1јяхъ•, по крайней это сознавалось и проводилось, какъ

Дантъ в•Ьрилъ въ римскую котораа когда вибудь

вернется вигвстђ съ Цезареиъ на и писалъ самъ по латыни,

вакъ писадъ и Петрарка, что латынь станетъ свжскииъ

азыкомъ обновленной и жаждавшјй республики Сци-

ni0H0Bb. Если хронисты XIII йка называли дочерью Рима

и говорили, что она создана Цеиремъ по образу и Рима, если

вели свой родъ отъ чистишей римской крови, то

им'Ьлъ полное право называть ее городомъ,

мось говорить, что въ нее перенесены ночва и обстановка Аеинъ, какъ

иогъ это свазать Катуллъ о современномъ ему Рим•Ь. Если жители

справляли церковную службу какъ свитому, если Дантъ,

согласно съ u0H8Ti8MH . своего времени, по%стилъ Траяна въ раю, а Ка-

тона схЬлалъ стражемъ Чистилища, что удивительнаго, если Фичиво

пытался вставить въ церковную службу изреченп{ 11латона? Когда Пом-

Легонь изъ любви кь римской древности, которой онъ иосватилъ

свей свободный, духъ и чистую жизнь, из“нялъ

имена членовъ своей въ Д'Ьлилъ время но кален-

дамъ, а въ день ocH0BaHia Рима вм±стћ съ друзьями поклонялся ста-

Ромула Квирина, разв•ь все это не было фактическимъ, если хотите,

но неизб±жнымъ итальянскато провозгла-

шеннаго во имя древняго Рима и античныхъ Арнольда?

Зам%тьте: съ- одной стороны Иавелъ II отлучаетъ римскую и

сажаетъ въ тюрьму академиковъ точно такъ же, какъ въ XI В'ЬЕ'Ь Ра-

отлучилъ грамматика Вильгарда; съ другой сторо-

вы, Лоренцо Валла, изящный писатель, сражается съ аристоте-

левцами и схоластиками не только во имя природы и тЬлесвой страсти,

но и во имя исторической критики противь легенды о дар1; Констан-

тина и св•Ьтской власти иаиъ.

Если все это справедливо, то упреки, хЬлаемые этому культу вос-

кресшей античной литературы, окажутся несостоятельными, а также и

упреки, будто изъ-за нен итальянская литература утратила релжјозвое

чувство и покинула родныя традицји, исказила формы, а

языкъ ен об'Ьдн±лъ. Правда, въ первые 50—60 л•Ьтъ ХУ В'Ька не было

итальянскихъ писателей, достойныхъ таковыми, конечно,

нельзя признать жалкихъ подражателей Петрарки и Данта, продолжа-

телей аскетическихъ легендъ, даже и Леона Баттиста Альберти и теЬхъ

неиногихъ, которые болФ,е или мев•Ье удачно заимствовали у Боккаччо