— 81 —

б±ло первенство съ ел ставшимъ литературнымъ

языкомъ, Тосканы, представлявшей собою народныя cTpe»ueBia; ее см'ь-

вила жители Пьемонта, Тревизской Марки,

писали правильно, какъ бы ио одному типу. Впервые введъ на Ита-

правильную итальянскую Р'Ьчь высокопарный ктгь—Сав-

нацаро; Бембо, также большей частью ио латыни, впервые

установилъ правила грамматики и возобновилъ красивые

Петрарки и Боккаччо. По справедливости, въ этомъ фактЬ объ-

и азыка и прозы сйдуетъ главнымъ образомъ

признать долгую, медленную, неутомимую работу придворной, ученой

Съ самаго начала, Гвиттоне д' Ареццо въ „письмахъи, Данть

въ „Convitog, Боккаччо во встЬхъ прозаическихъ м±тиди

на это, будучи сами тосканцами и поставивъ• за образецъ латынь.

Только широкое распространете латинскаго изыка въ XV могло

дисциплинировать анархическое He•reprrhHie итальянскихъ областей. Отра-

жаись въ датинскаго азыка, сравнивали себя

съ тосканскимъ, а исправлялся; благодаря этимъ

скор•ђе уступкамъ, онъ и быль принитъ всюду. Такимъ

образомъ, въ ХЛ осуществилась TeopiH Данта и основная мысль

его трактата „De vulgari eloquentia"; литературы было

завершено. Все же это классическое дитературвое единство, исполненное

удачно, но не безъ излишняго и натяжекъ, какъ впрочемъ, вснвое

единство, въ концев концовъ оставило народъ одинокимъ и недоволь-

вымъ. Онъ вернули въ область насколько ему позволяли

силы. Д'Ьйствительно, литература, столь 60-

татая за три cTo.rhTia и во многихъ ботве ори-

синальнан, ч±мъ начинается въ ХУ 1 B'hwh•, въ ней про-

должаетъ жить фантастин:вая и артистическая aBT0B0Mia областей.

Если мы окинемъ широкимъ, спокойнымъ взглядомъ богатое содер-

итальянской литературы ХУ 1 В'ћка, то мы удивимся богатству и

оригинальности прозы и утонченному изяществу До XVl 1Њва

въ сущности не им±ла прочно установленной прозы, хотя и можно

п ривести много замгЬчатедьныхъ и удачныхъ индивидуальныхъ приф

ровъ изъ двухъ предыдущихъ въ ХУ 1 же она получила,

такъ сказать, типъ ирозы. Онъ неособепво намъ повра-

витси, не удовлетворить нашимъ вкусамъ и потребностамъ; но для того

времени это быль тишь живой, красивый, тогдашней

культур'Ь и образованности на столько, что французы и испанцы стали