— 60 —

B'hp0BHiaxb и даннаго времени, данньго

народа. Цародъ есть нгЬчто собирательное. Его со-

биратедьная мысль, его собирательнаа вола доданы,

дла 06Hapyaezia себя, претвориться въ мысль и

волю одного, одареннаго особенно чутвимъ нрав-

ственнымъ слухомъ, особенно ворвимъ умственнымъ

взгдадомъ лица. TaRia лица облевають въ

слово то, что до нихъ въ народной думгЬ,

и обращають въ видимый подвигъ неяеныя стре-

и seJ8Hia своихъ соотечественнивовъ иди

современниковъ. Но съ приведеннымъ мною прежде

MH'hHieMb соединаетсд другое, столь же неоснова-

по которому люди являютса чВмъ-

то случайнымъ, ч±мъ-то тавимъ, безъ чего можно

обойтись. Замђтимъ по этому поводу, что веливва

роль случая допуеваетса тольво въ эпохи умствен-

наго и нравственнаго вогда челов±въ

перестать Арить въ вавонное 9B&Hie

когда онъ тераетъ изъ виду божественную свазь,

охватывающую всю жизнь чедойчества" 1). Въ

этихъ словахъ наибодгЬе полно выразился взгладъ

Грановскаго на ведивихъ людей. Мы не будемъ

разбирать его, чтобы реЬшить, въ чемъ можно и

въ чеиъ нельзя wruacaTbca въ этомъ взгля$. Мы

отмфчаемъ его, навь одно изъ того об-

щаго B088ptHia, воторое было въ большомъ ходу у

историовъ и философовъ середины МХ в.

люди суть люди призываемые въ

1) Тамь же, 1, 337—338.