- — 42 —
народъ уже ощущал холодное
см;довавшаго по пятамъ черваго рока, казыось бы, ва
в1;ки устраненнаго, и въ немъ наростала гордая р•Ьши-
мость пе преклонять головы передъ неумолимою судьбою,
не отступать въ хотя бы и безнадежной. Л'Ьтъ
черезъ десять эти мучительныя думы и самоотвержен-
ная рТ,шимость у грузинскаго поэта Бараташвили уже.
ВЫЛИВаЛИСЬ въ полномъ въ оригина.\'Ь
неподражаемой музыкальности слога:
„Скачетъ и мчитъ меня на крыльяхъ ретивый
конь внгЬ пути, внев дорожки,
ЧерпЛ воронь злов%ще каркаетъ встЬдъ за мною.
Впередъ, конь мой! Впередъ! Н'Ьтъ прехЬла
твоей гоньб•
И думы мои, меня мрачныя думы развћй!
РазеЛ;кай грудью Лтеръ и воды, проносись черезъ
скалы и овраги!
Впередъ! Умчись и сократи дни пути, не
терпится MHt.
Не укрывайся, крылатый мой, отъ жары иль непогоды!
l-Ie жа.тЬй меня, истомленнаго, самоотверженнаго
твоего всадиика".
Всадникъ готовь разстаться съ отечествомъ и ближ-
ними, съ родителями и возлюбленною. Не нужны еуу ни
ПТснь любви, ни покой въ родной землгЬ, ни слезы
любимаго существа: где1; настигнетъ его ночь, тауъ
пусть всходить падь нимљ солнце, пусгь тамъ будетъ
Д1;лить тайны сердца можно съ спутницамњ-
ЗВ1;здами. Черный воронь выроетъ ему могилу въ пу-
стынгЬ, небо оросить покинутый трупъ слезами, прожор
ливые коршуны хищнымъ клегтомъ оплачутъ его, и
вее же:—
„Впередъ! Лети, конь мой ретивый, неси меня
черезъ грань судьбы!
До сихъ порь непокорный, теперь ли покорится
ей твой вдадникъ?...