- — 42 —

народъ уже ощущал холодное

см;довавшаго по пятамъ черваго рока, казыось бы, ва

в1;ки устраненнаго, и въ немъ наростала гордая р•Ьши-

мость пе преклонять головы передъ неумолимою судьбою,

не отступать въ хотя бы и безнадежной. Л'Ьтъ

черезъ десять эти мучительныя думы и самоотвержен-

ная рТ,шимость у грузинскаго поэта Бараташвили уже.

ВЫЛИВаЛИСЬ въ полномъ въ оригина.\'Ь

неподражаемой музыкальности слога:

„Скачетъ и мчитъ меня на крыльяхъ ретивый

конь внгЬ пути, внев дорожки,

ЧерпЛ воронь злов%ще каркаетъ встЬдъ за мною.

Впередъ, конь мой! Впередъ! Н'Ьтъ прехЬла

твоей гоньб•

И думы мои, меня мрачныя думы развћй!

РазеЛ;кай грудью Лтеръ и воды, проносись черезъ

скалы и овраги!

Впередъ! Умчись и сократи дни пути, не

терпится MHt.

Не укрывайся, крылатый мой, отъ жары иль непогоды!

l-Ie жа.тЬй меня, истомленнаго, самоотверженнаго

твоего всадиика".

Всадникъ готовь разстаться съ отечествомъ и ближ-

ними, съ родителями и возлюбленною. Не нужны еуу ни

ПТснь любви, ни покой въ родной землгЬ, ни слезы

любимаго существа: где1; настигнетъ его ночь, тауъ

пусть всходить падь нимљ солнце, пусгь тамъ будетъ

Д1;лить тайны сердца можно съ спутницамњ-

ЗВ1;здами. Черный воронь выроетъ ему могилу въ пу-

стынгЬ, небо оросить покинутый трупъ слезами, прожор

ливые коршуны хищнымъ клегтомъ оплачутъ его, и

вее же:—

„Впередъ! Лети, конь мой ретивый, неси меня

черезъ грань судьбы!

До сихъ порь непокорный, теперь ли покорится

ей твой вдадникъ?...