РАССКАЗ СЕМНАДЦАТЫЙ

Закубанские укрепления

Закубанские воры

Ense et aratro.

Обитатель и оберегатель понизовья Кубани, черномор-

ский казак, домостроителен, как бобр. С этой наклоннос-

тью он не разлучается и на службе. В походе за Кубанью,

где только он сложит свою сухарную сумку, там тотчас

явится, из земли вырастет “курень”, шалаш. Недаром он

зовет куренем и свою слободу, которая по си.ле такого

наименования всюду за ним следует, то есть, можно ска-

заты что следует... Потом, едва кашевар успеет развести

огонь и установить свой треножник, как уж ”браты" по-

хозяйничали: одни подсидели кабана, истребителя черкес-

ских хлебов, другие наловили рыбы. По неимении ника-

кой снасти ры&ловы должны были податься на хитукть —

превратить в сеть рубаху и ближайшую к ней статью ка-

зацкого партикулярного одеяния.

А если закубанский отряд для какой-нибудь военной

операции простоит на одном месте продолжительное вре-

мя, то [Далаши казацкого бивака, принимая незаметно

ббльшие и большие объемы (потому что казаку все как-то

тесно), достигают наконец размеров хат, из которых про-

стодушно, как дома в слободе, выглядывают изредка и

“дымарц" плетеные дымовые трубы. Около них возни-

кают хлевы, насесты, ясли, скотные дворы. Куры кудахта-

ют, телята мычат, бараны блеют, и на казацком обеде в

праздничный день — кто п верит? — являются даже ива-

реники” — блюдо, как известно, любимое потомками Па-

лея и Наливайка выше всех съестных благ мира сего, но

вместе с тем блюдо удивительно сложное и оседлое и на

походе возможное разве в поэтической мечте, в сладост-

ном воспоминании да в игривом сновидении.

В постоянной службе на кубанском кордоне черномор-

ский казак, когда ему нечего делать, кропает ножом лож-

КУ, вырезывая на ее рукояти и на обороте ее дна разные

потешные узоры, долбит корыто, стружет вилу или ось и

плетет из свежих ивовых прутьев ”кошель”

— подвиж-

ную житницу для зерна своей нивы. Если он человек ма-

лосемейный и малоимущественный, то кошель его имеет

166