— 210

умерь поэтъ. Теперь и мы (Адые, усталые,

службу и когда насъ СМ'Ьнятъ на часахъ. —

Были-ди мы, въ самомъ то племя сильное, могу-

чее, котораго ожидаль поэтъ — это вопросъ, хотя я не

думаю, чтобы намъ сшЬдовало самимъ на себя кдеветать:

и мы кое-что с$лали. Какъ гусаръ у Пушкина, можемъ

о сказать: «и мы видали виды» .—Я не знаю, чув-

ствовадъ-ли бы Пушкинъ, что онъ въ своей семыЬ,

еслибы онъ между нами вдругъ явился. Его можетъ

быть покоробило бы отъ нашей приземистой положи-

тельности, отъ нашей сухой и ШЬсколько черствой Д'Ьло-

витости, отъ того, что на многое мы бы и не отклик-

нудись сочувственно, напришЬръ на его слова: «ста низ-

кихъ истинъ намъ дороже насъ обманъ» !

Наконецъ, его-бы могла оттолкнуть наша демократиче-

ская грубость, его, 6'Ьдоручку, аристократа, по тонкому

вкусу настоящаго грека. Одно лишь примиридо-бы его

и сплотило-бы его съ нами: кь его памяти,

страстная кь нему любовь, которая не угасаетъ, но рости

будетъ съ йками: теперь онъ высится надъ нами какъ

холмъ, а Д'Втъ черезъ пятьдесятъ, я ув±ренъ, что слава

его будетъ, кань пирамида Хеопса. Самое его имя про-

изводить магическое McTBie на массы. Стоишь предъ

народомъ точно въ гдгЬ ни ЛИСТОЕЪ не шелохнется,

или у моря въ тиши; произнесешь это слово и толпа

заколыхается точно волны, она отйтитъ тЬмъ прив±тди-

вымъ шорохомъ листьевъ или тевмъ глухимъ протяжнымъ

гуломъ валовъ, которые такъ любилъ поэтъ. — Я пода-

таю, что такой откликъ торжественный, неунылый,

прив%тдивый, приличествуетъ вполнрЬ поэту, КОТОРЫЙ

быль по преимуществу веселый челойкъ, весь жизнь,

весь радость, котораго ocTpoyMie похоже было на непре-

рывно фонтанъ.

Мы собрались съ Т'Ьмъ, чтобы достойно чествовать ве-

дикаго поэта. Но какъ его чествовать достойно? Я полагаю,

что наша задача выполнима только тогда, когда мы его

чествовать будемъ только правдою, только искренностью