— 35 —

У латышей живетъ о КукушкВ со:Ммъ другое пре-

въ „Латышскихъ народныхъ сказ-

кахъ" („Сборникъ по вып. 2,

Москва. 1887, стр. 39), пишетъ:

„Встарину у одной матери была дочь красавица.

Однажды мать взяла дочь да зар•Кзала (за что?),

а ко-

сточки ея завязала въ платочекъ, пойсила на верхуш-

липы и сказала: „кукуй теперь, моя доченька, по-

куда будетъ эта земля, это солнышко! Изъ этихъ ко-

сточекъ вышла Кукуииш, которая, по слову матери,

кукуетъ и по нынгђ"

Сказка эта какъ бы не окончена.

По смыслу сказки, до катастрофы съ дочкой. ку-

кушки еще не было на cyh'"iy, откуда же мать взяла

слово „кукуй“? За что мать зарьзала красавицу дочку?

Есть русская сказка, что мать приказываетъ

извести дочь за то, что зеркальце сказало

матери (или даже мачих±), что дочь лучше ея. Въ этомъ,

по крайней есть смыслъ, тогда какъ въ латышской

сказкгЬ его нжъ. Почему мать пойсила на кос-

точки заьњзанной дочки, а не Й.чо ея? Куда же

лось паљльцо съ косточекъ? Скушала его матушка, что-

ли, какъ Баба-Яга? Или же соскоблила пељльцо Сб кос-

тогда съ какою щВлью?

Простой народъ въ Литл—говоритъ Юцевичъ—пи-

таетъ кь кукушЕЉ, такъ же, какъ и кь аисту, какое то

особенное и приписываетъ ей много хорошихъ

качествъ. Ворожить или гадаетъ ею и число звуковъ

ея служшљ отлтомъ на заданный вопросъ.

излагаются въ пгьсни, наприм±ръ:

Ты, милая сестрица,

Пестрая кукушечка,

Пася братнихъ

Прядя шелковыя вИтки,