и. в. ягичъ,

разв% въ птинскомъ или греческомъ? Это было бы уже такое круп-

ное что мы не хотимъ и тратить словъ на его опро-

Проф. Фридрихъ вдаль въ ошибку, простительную

для ученаго, который не знакомь со всеЬми сторонами сложнаго

вопроса; онъ считаеть 7-й главы въ Итатанской ле-

генд± верхомъ совершенства и полноты, попгаетъ, будто бы въ

ней сказано все, чтб нужно было сказать, и будто бы ничто не

должно быть предпопгаемо ив прибавляемо кь тексту этой очень

необширной главы. Поэтому и YM0HaBie Итајанской легенды

о письменъ истолковано у него совс%мъ превратно

(стр. 421—422). легенда просто не интересовиась

этвмъ вопросомъ; џя нея онъ бьиъ безразличенъ. Грекоиавян-

дегенды (Кирилловская и изукрасили свой раз-

сказъ прибавками легендарнаго стиля. Эго правда. Но кто ста-

нетъ изъ-за легендарныхъ прибавокъ отрицать факты? Даже отъ

такого громкаго свид%тельства, какъ de conversione Caranthano-

rum, авторъ софизмами. Онъ не принимаеть въ

разсчеть словъ: «noviter inventis sclavinis litteris», а придирается

кь одного почему-де анонимный авторъ

обвинитељнаго акта противь не упоминаеть также Кон-

стантвна: «Er scheint von Constantinus 0berhaupt nichts gewusst

zu haben». Очень можеть быть, прибавимъ мы отъ себя; но разв

%авторъ записки de conversione Caranthanorum долженъ быхь

звать подробности? Не достаточно ди было мя него вид±ть

передъ собою два Факта: славянское съ славянскимъ

письмомъ и во этого Проф. Фридрихъ

прибавляеть отъ себя критику: «so ist doch ein grosser Irrthum,

dem Methodius statt seiner Bruders (Constantins) die Erfndung

einer пеиеп slavischen Schrift zuzuschreiben». Тутъ я додженъ

взять анонима подъ свою защиту. Изъ словъ его: anoviter inventis

sclavinis litteris» вовсе не сл±дуеть, чтобъ онъ считагь изобрт-

тателемъ прибавка noviter доказываеть даже на-

обороть, что анонимъ хотЬдъ только сказать: «на . ocH0BaHiH

новоизобр%тенныхъ письмены, — К'Ьмъ же изобр%тевныхъ, въ