и. в. ягичъ,
разв% въ птинскомъ или греческомъ? Это было бы уже такое круп-
ное что мы не хотимъ и тратить словъ на его опро-
Проф. Фридрихъ вдаль въ ошибку, простительную
для ученаго, который не знакомь со всеЬми сторонами сложнаго
вопроса; онъ считаеть 7-й главы въ Итатанской ле-
генд± верхомъ совершенства и полноты, попгаетъ, будто бы въ
ней сказано все, чтб нужно было сказать, и будто бы ничто не
должно быть предпопгаемо ив прибавляемо кь тексту этой очень
необширной главы. Поэтому и YM0HaBie Итајанской легенды
о письменъ истолковано у него совс%мъ превратно
(стр. 421—422). легенда просто не интересовиась
этвмъ вопросомъ; џя нея онъ бьиъ безразличенъ. Грекоиавян-
дегенды (Кирилловская и изукрасили свой раз-
сказъ прибавками легендарнаго стиля. Эго правда. Но кто ста-
нетъ изъ-за легендарныхъ прибавокъ отрицать факты? Даже отъ
такого громкаго свид%тельства, какъ de conversione Caranthano-
rum, авторъ софизмами. Онъ не принимаеть въ
разсчеть словъ: «noviter inventis sclavinis litteris», а придирается
кь одного почему-де анонимный авторъ
обвинитељнаго акта противь не упоминаеть также Кон-
стантвна: «Er scheint von Constantinus 0berhaupt nichts gewusst
zu haben». Очень можеть быть, прибавимъ мы отъ себя; но разв
%авторъ записки de conversione Caranthanorum долженъ быхь
звать подробности? Не достаточно ди было мя него вид±ть
передъ собою два Факта: славянское съ славянскимъ
письмомъ и во этого Проф. Фридрихъ
прибавляеть отъ себя критику: «so ist doch ein grosser Irrthum,
dem Methodius statt seiner Bruders (Constantins) die Erfndung
einer пеиеп slavischen Schrift zuzuschreiben». Тутъ я додженъ
взять анонима подъ свою защиту. Изъ словъ его: anoviter inventis
sclavinis litteris» вовсе не сл±дуеть, чтобъ онъ считагь изобрт-
тателемъ прибавка noviter доказываеть даже на-
обороть, что анонимъ хотЬдъ только сказать: «на . ocH0BaHiH
новоизобр%тенныхъ письмены, — К'Ьмъ же изобр%тевныхъ, въ