— 12 —

литературв. Но сдюавъ свое двло, водворивъ нвжное и мягкое

въ черствой и грубой средв, оно вмгвсо съ твмъ поставило

себя исключительною цвлью для литературныхъ вкусовъ, что,

конечно, было ошибкою и за что оно должно было вскорв пре-

вратиться, какъ упомянуто, въ приторную пошлость. Очень

также понятно, что московскую въ обще-

ств% чувства природы или любви кь природв Карамзинъ начи-

наль съ своего же времени, не оставляя ничего па долю на-

шимъ предкамъ даже первой половины восьмнадцатаго, не го-

воры уже о допетровс;ихъ в'Вкахъ. Въ„Зааиокахъ стараго мо-

сковскаго жителя“ (Ввстникъ Европы 1803 г.) онъ говорить объ

этомъ по случаю чувствительной покупки букета ландышей.

Однажды авторъ, оставшись весною въ Москвв безъ обще-

ства, скучалъ и не-зналъ, Ч'Вмъ отвлечь себя отъ скуки. „Отъ

скуки всего лучше писать, размышлялъ онъ. Ноо Кри-

тики современныхъ нравовъ или современныхъ порядковъ онъ

опасался, не желая прослыть злымъ сатирикомъ или попасть

въ число брюзгливыхъ стариковъ, которые все ковое осуж-

даютъ. „Нвтъ, рвшилъ онъ, брошу на бумагу 301NaHiH са-

мыя невинныж и служащй{. неоспоримымъ доказательствомъ

того, что все идетъ кь лучшему на свво, покрайней мзр•в у

насъ на Руси... Но въ такомъ• случав должно

Въ эту минуту онъ слышитъ у своего окна голосъ:

„Господинъ! Господинъ! Не надобно ли вамъ цв'Втовъ... Смот-

рю, продолжаетъ авторъ, и вижу сельскую невинность, кото-

рая, остановясь передъ окномъ моего низенькаго домика, по-

казываетъ мнв букетъ сввжихъ ландышей. Встаю съ креселъ,

какъ молодой человвкъ, даю деньги, беру цввты, нюхаю ихъ

и снова ищу въ головв мыслей.... Но чего лучше? Этотъ бу-

кетъ можетъ быть темою.... Безъ сомныйя!....

Задумываюсь

на минуту и восклицаю: Слава нын•вшнему и ве-

ликимъ успвхамъ его въ Москвв блокаменноИ!"

„Такъ, на моей памяти образовалась въ нашей

новаа отрасль торговли: на моей памяти стали продавать здвсь

ландыши. Естьли докажутъ мнћ, что въ шестидесятыхъ годахъ

хотя одинъ сельскјй букетъ быль купленъ на московской улит