— 12 —
литературв. Но сдюавъ свое двло, водворивъ нвжное и мягкое
въ черствой и грубой средв, оно вмгвсо съ твмъ поставило
себя исключительною цвлью для литературныхъ вкусовъ, что,
конечно, было ошибкою и за что оно должно было вскорв пре-
вратиться, какъ упомянуто, въ приторную пошлость. Очень
также понятно, что московскую въ обще-
ств% чувства природы или любви кь природв Карамзинъ начи-
наль съ своего же времени, не оставляя ничего па долю на-
шимъ предкамъ даже первой половины восьмнадцатаго, не го-
воры уже о допетровс;ихъ в'Вкахъ. Въ„Зааиокахъ стараго мо-
сковскаго жителя“ (Ввстникъ Европы 1803 г.) онъ говорить объ
этомъ по случаю чувствительной покупки букета ландышей.
Однажды авторъ, оставшись весною въ Москвв безъ обще-
ства, скучалъ и не-зналъ, Ч'Вмъ отвлечь себя отъ скуки. „Отъ
скуки всего лучше писать, размышлялъ онъ. Ноо Кри-
тики современныхъ нравовъ или современныхъ порядковъ онъ
опасался, не желая прослыть злымъ сатирикомъ или попасть
въ число брюзгливыхъ стариковъ, которые все ковое осуж-
даютъ. „Нвтъ, рвшилъ онъ, брошу на бумагу 301NaHiH са-
мыя невинныж и служащй{. неоспоримымъ доказательствомъ
того, что все идетъ кь лучшему на свво, покрайней мзр•в у
насъ на Руси... Но въ такомъ• случав должно
Въ эту минуту онъ слышитъ у своего окна голосъ:
„Господинъ! Господинъ! Не надобно ли вамъ цв'Втовъ... Смот-
рю, продолжаетъ авторъ, и вижу сельскую невинность, кото-
рая, остановясь передъ окномъ моего низенькаго домика, по-
казываетъ мнв букетъ сввжихъ ландышей. Встаю съ креселъ,
какъ молодой человвкъ, даю деньги, беру цввты, нюхаю ихъ
и снова ищу въ головв мыслей.... Но чего лучше? Этотъ бу-
кетъ можетъ быть темою.... Безъ сомныйя!....
Задумываюсь
на минуту и восклицаю: Слава нын•вшнему и ве-
ликимъ успвхамъ его въ Москвв блокаменноИ!"
„Такъ, на моей памяти образовалась въ нашей
новаа отрасль торговли: на моей памяти стали продавать здвсь
ландыши. Естьли докажутъ мнћ, что въ шестидесятыхъ годахъ
хотя одинъ сельскјй букетъ быль купленъ на московской улит