—2—

Матушки Москвы и краше, и сложилась, конечно, въ

то еще время, когда Москва на самомъ двлв была единствен-

нымъ на Руси городомъ, достойнымъ Это было за-

долго до nocTpdeHiH приморскаго красавца Петербурга, и въ

ту эпоху, когда cTaptttIIIih и первый на Руси, HIfnp0Bckih

красавецъ, kieBb, совсвмъ было удалился отъ русскихъ со-

въ чужую землю. Въ этотъ-то промежутокъ време-

ни, между Петербурга и отъ Руси

kieBa, выросла Москва и явилась не только истинною рус-

скою силою, но и настоящею русскою красотою, какой преж-

де по всей Ру сской Земл не было видано. Что Московская

красота носить въ себв черты восточныя и мало походить на

здпадный обликъ, то въ этомъ развв есть что либо унизитель-

ное, что либо недостойное человевчества и человвчности. Раз-

вв Востокъ неизмвнно домкенъ обозначать только Скиеа, Гун-

на, Татарина и всякаго степнаго варвара, съ именемъ кото-

раго такъ любятъ смвпиивать на Западв и Русское имя. Жи-

вя на востокв, имм постоянное двло съ Востокомъ, Москва

Физически не могла выростить себя совсОIЪ по • западному

образцу, съ которымъ въ даСавокъ не сошлась характеромъ

по Взрв и по нвкоторымъ политическимъ началамъ. Но за то

она неутомимо шла не собственно кь западнымъ, а вообще кь

европейскимъ цвлямъ и успвла присвоить свое“у

родному Востоку именно eBponehckia силы народнаго совер-

Кь томуже при внимательномъ и ближаИшемъ

разсмотр•мйи, восточный обдикъ Москвы окажется вовсе не

восточнымъ, а въ полной М'Бр•в русскимъ, въ полной мзр% са-

мобытнымъ русской народности. Если народъ от-

мВтилъ свой взглядъ на Москву такимъ выразительнымъ при-

словьемъ, то онъ помышлялъ здвсь не объ одной вн%шней кра-

дотВ города, а столько же и о самобытномъ• русскомъ харак-

терв этой красоты. Высшую красоту старинный pycckih на-

родъ созерцалъ въ храмв, а въ Москвв было столь-

ко церквей, что трудно было ихъ и перечесть—сорокъ соро-

ковъ! Кромв красоты пестрая, кудрявая, свое-

образная архитектура этихъ церквей, золотыя маковки, золо-