благодатною кровью въ отчаянныхъ битвахъ съ Крымскимъ

Ханомъ или съ гордымъ Лахомъ, которыхъ или ихъ

угрозы продолжались чуть не до временъ Петра.

И мы, кь сожалмйю, очень крвпко забываемъ, что въ то время

не существовало еще самаго простаго, но самаго важнаго дла

всякихъ обстоятельства, которымъ вполнв поль-

зуемся теперь, именно не существовало безопасности отъ вне-

запнаго врага. Можно очень вврно сказать, что до-

петровская Москва стояла еще, какъ и КЈевъ, на гра-

ницв кочевыхъ степей и безпрестанно отбивалась отъ степ-

ныхъ варваровъ. О какихъ красотахъ природы можно было

думать въ это время? Но слЫуетъ ли изъ этого, что старин-

ные pycckie люди въ самомъ не были чувствительны кь

природв, въ самомъ двлв были уже совсвмъ одичалыми без-

чувственными варварами, какъ отчасти старались пожазать

наши первыя чувствительныя сердца, литера- •

турно о своихъ чувствахъ. Это вопросъ настолько любопыт-

ный въ нашего общественнаго что необхо-

димо покраИней мвр•в затронуть его, собравши на первый разъ

нвсколько свидмельствъ и Yka3aHih по этому предмету.

Изввстно, что какъ бы человвкъ не быль дикъ, какъ бы не

быль онъ обиженъ природою, онъ все-таки чувствуетъ, что

она ему не только мать, но и цвлый безпредвльныИ MiPb поэ•-

го всякому даже и самому низменному по

своему бываетъ свмло и радостно, бываетъ однимъ

словомъ хорошо. Здвсь намъ невольно приходить на память

давно знакомый образъ отброшеннаго людьми .и

одичалаго Лёвки въ Запискахъ доктора Крупова. Докторъ

nc\1xiaTpb не многими чертами, но очень глубоко и полно вы-

разилъ именно такое 0THomeHie простаго, не утонченнаго раз-

и чувства кт, красотамъ матери-ирироды.

Однажды докторъ предложилъ юродивому Лёвкз идти въ ось.

Лёвка съ радостПо отввчалъ: „ПоИдемъ! поИде;љ далеко, хо-

рошо будетъ, очбнь хорошо!“ Послј долгаго пути, Лёвка вы-

вель доктора на открытое высокое мвсто надъ ржою съ об:

ширнымъ и прелестнМшимъ сельскимъ видомъ, какими та;ъ