508

гайдамака, долго грабилъ онъ народъ, убивалъ стараго и п-

иго, а посп одумался и тридцать Птъ проваль BbD0kuHiB—

в вотъ выросп яблоня, а на ней все сереб реныа 8630“,

да два ых ъ. ПрЊхиъ священникъ, стиъ его

дывать, и посл испов•ди веПлъ трясти яблоню; серебреныа

яблоки осьшааись, а золотыа удержались на дерев$. «Оце.=ъ

твои два грихи виснть (сказал свщеннвкъ), що ти отца i п.

твръ убввъ!» Bct y6iicTBa были прощены разбойнику, а эти

два остались неразр%шенныии. Легенда о гайдамак• изветна

и въ Польшз и Литвј•, но по тамошвивъ редак•

nozaHBie гршника не остается неуслышанныиъ. Когда

разбойникъ сталь исповтдыватьса въ совершьнныхъ инъ y6ii•

ствахъ, ябаоки одно за другииъ срывааись съ дерева, превра•

щалвсь въ годубей (о душахъ-птицахъ си. м. XXIY) и уно•

сились ва небо 1). Съ искусствоиъ художнии

воспољзовался Дантъ этимъ древнМшииъ Btp0BaBieIb о

реход$ душъ въ царство растительное; изображеш

имъ въ «Божественной какъ nkii, непроходииый

д•съ изъ согнутыхъ и скорченныхъ деревьевъ; когда поэтъ

сдоииаъ съ одного дерева вику, оно обилось кровью и пр

стонало: аза что домаешь? зачпъ умножаешь му КУ? ве

вмаешь никакой жалости!» 2) Какъ существа cTaxiiHua,

въ царств% свттпго неба и грозовыхъ тучъ,

нисходили на землю въ ясныхъ лучахъ синца

и въ благодатномъ сзмени дождя, и творили земное плаор•

поэтому pacTBHia и наки разсматривиись, какъ ихъ

искусная работа, вли какъ самые ЭЛЬФЫ, облекпйеса въ зе•

лены а одежды.

Дег., 28, а и стр. 177—180.—

Мина, 103—5

г) „Адъ' въ перевод•