— 12

н какъ сестра Маша держала, его за руку и с.мотр'ћла

на него полными слезь глазами,—п ему опять стало

такъ же жаль ее, какъ въ день отъЬзда, «п все утро

я сегодня плакалъ, какъ ребенокъ». Онъ умеветъ на-

ходить слова, полныя удивительной теплоты. Онъ про-

ситъ мать: «не горюйте обо мнгЬ — для .пеня. Неужелп

мысль, что хорошо, не можетъ замтЬнпть мое при-

c.YTcTBie? А было бы въ самомъ x13.,T13 хорошо, еслп

бы я могь думать о васъ безъ тосклпваго, колючаго

чувства». Мыслить о нихъ, лел±ять въ себ± ихъ об-

разы—это его лучшее богатство; онъ счастливь самымъ

ихъ а передъ каждымъ пзъ нпхъ въ

отдеђльностп онъ преклоняется съ пзумленјемъ, почтп

съ благогойнјемъ. Читая письма сестры, онъ «живо,

горячо, свято» понпмаетъ «ея хЬтскую, неискусствен-

ную, ангельскую, чистую, прекрасную душу». О брай

ПетуЕ онъ не можетъ говорить безъ B0JIHeHi51: «Каждый

поступокъ его, каждое слово въ его письмахъ обнару-

жпваютъ не твердость, не глубокость души, не возвы-

шенность, не любовь, а прямо И этого чело-

вгЬка мы называемъ братомъ и сыномъ!» —И другой

разъ, съФхавшись съ братомъ въ Мюнхен±, онъ до

слезь тронуть душевной красотой Петра: «Когда пой-

ме.шь это все хорошенько, да вспомнишь, что между

тысячами именно его мнев досталось звать

братомъ, какая-то судорога сожметъ и расширить

сердце». Онъ ужаль за границу съ HElMfbpeHieMb про-

жить тамъ четыре года—и черезъ девять мтсяцевъ,

оборвавъ забывъ объ куда онъ накъ

разъ собирался, сломя голову скачетъ кь семыв, прп

первомъ о въ МосквЬ холеры. Такъ

любить онъ вс±хъ, кого любить: и мать, и отчима-

Елагина, п друзей своихъ—Кошелева, Рогожина. Такъ

любплъ онъ и ту $вушку, кь которой неудачно по-