— 28 —

КпрЈевскЈй утверждаетъ только, что логическое. мышле-

Hie. и пропстекающая изъ него наука лишены всякаго

д моральнаго смысла; онп нравственно-безразличны, сто-

ять между добромъ зломъ и равно могутъ быть упо-

требляемы на пользу п на вредъ, на правде1;

плп на подкрТзпленЈе лжи. Именно эта без.характерность

логически-технпческаго обезпечиваетъ ему без-

прерывное. B03pacTaHie въ человтчестуь, независимо отъ

нравственнаго уровня, на которомъ стоптъ челоу]зкъ.

Но оно не можетъ дать больше того, что лежитъ въ

самой его природ±, и потому великая ошибка думать,

что внутреннее ycTpoeHie челов±ка можетъ быть до-

стпгнуто логической мысли; а на этомъ за-

основана вся прогресса. В“Ьрно какъ-

разъ обратное: отдаваясь логическому вру-

чая ему одному познанЈе истины, человТкъ т±мъ са-

мымъ въ глубингђ своего отрывается отъ

всякой связи с.ъ мјромъ сущности, т.-е. съ д±йстви-

тельностью, п самъ становится на земјџђ существомъ

отвлеченнымъ, «какъ зрптель въ театр'ђ, равно спо-

собный всему сочувствовать, все одинаково любить, ко

всему стремиться, подъ только, чтобы физп-

ческая личность его ни отъ чего не страдала и не без-

покоилась»; ибо только отъ физической личностп не мо-

жетъ онъ отр±шиться своей логической отвлеченностьш.

ЗначенЈе этому и смыслъ всей жизни даетъ

то, высшее 3HaHie, непосредственно вносящее въ чело-

B'hqecxiii духљ сущую истину и трЬмъ реально устрояю-

щее его. Изъ него вытекають коренныя че-

лоЈка народовъ; оно является главной пружиной

ихъ основнымъ звукомъ ихъ душевныхъ

краскою языка, причиною сознательныхъ

и безсознательныхъ оно опре-

.$ляетъ и быть, нравы и обычаи.